С точки нас должны были забрать три дня назад. Сидим в старом «бункере» и гадаем, почему нас бросили? Где отряд? Объект, который мне приказали убрать, так и не появился на территории вражеской базы. Дорогу мы контролируем, но кортежа с Али Сабом не было, хотя разведка доложила, что его стоит ждать здесь.

За четыре с половиной месяца я уничтожил двух командиров террористической группировки, одного заместителя и трех приближенных к лидерам боевиков — это больше, чем за годы службы, но руководству все равно мало. Я рвусь домой, к любимой женщине, потому что она там одна! Последние три недели я не выходил с ней на связь. Юна наверняка волнуется. Она всегда волнуется, поэтому я хотя бы сообщением пытаюсь дать знать, что жив и здоров. Я стал забывать ее запах, вкус ее губ. Они приходят только во сне. Мой изможденный жарой и усталостью мозг посылает мне желанные картинки. Хочу домой… к ней. Юна говорит, что у нее все хорошо, но обостренная интуиция улавливает изменения даже в коротких переписках. Что-то не так. Если бы не Жаров и Яр, которые уверяют, что все под контролем, я бы уже рвался в Москву добивать Гаранина. Этот урод выжил, хотя половину здоровья я у него отобрал. Он две недели пролежал в реанимации, потом две недели в больнице, далее реабилитация. За это время дед глубоко запустил корни в его бизнес и стал разрушать его изнутри. Сейчас Гаранину не до бывшей невесты, оставшиеся силы уходят на войну с моим дедом. У старика словно второе дыхание открылось, пару раз с ним разговаривал, из него так и прет энергия. Заряжается, причиняя боль и страдания другим.

Мне необходимо вернуться на гражданку. Я не хотел становиться во главе дедовской компании, но, наверное, это все-таки выход. Хотя на гражданке ты тухнешь, природа требует дать волю инстинктам, скучаешь по адреналину, который можешь получить, реализуя мужское начало. На войне ты чувствуешь себя важным звеном одной цепи. От твоих способностей зависят сотни жизней, порой тысячи или сотни тысяч. Идешь с ребятами к одной цели. Веками мужчины воевали, в нас это заложено генетически. В комфортных условиях, обласканные вниманием и заботой, мы вымирающий вид — изнеженное дерьмо, которое подвигом считает поход на работу, а в выходные предпочитает напиваться, сидя на диване у телевизора. Нужно пробуждать древние инстинкты, тогда на гражданке некогда будет маяться херней от безделья. Там есть своя прелесть. Моя ждет меня и скучает. Вернусь — затрахаю до потери сознания.

Гребаные генералы нарезают новые и новые задачи, будто чувствуют мою агонию и пытаются на ней заработать звездочки.

Скорее бы ночь, выйти и подышать прохладным свежим воздухом. Беру бинокль, прилипаю к дыре в стене. Это стало привычкой за последние дни.

— Надо перебираться к засохшему оазису, оттуда до ближайшей деревни чуть больше суток, — рассматривает под светом фонаря карту на планшете. Я сам думал о том, что это единственный шанс выбраться отсюда. Сегодня ночью придется уходить. — Что будем делать? — лениво интересуется Ворон, хрустя галетами.

— Убирать Али Саба, — Ворон подрывается, бросается к перископу. — Три внедорожника, объект предположительно во второй машине, — на таком расстоянии сложно разглядеть. Машины предположительно бронированные, стекла тонированные, а значит, приближается тот, ради кого мы все это время сидели в песках. На базе мы его не достанем, а жаль. Наверху установлены две снайперские винтовки. Одна из них крупнокалиберная. Есть шанс, но это все равно что отметить себя сигнальной ракетой. По нам сразу начнет работать арта. — Собирай рюкзак: воду, рацию, сухпаек, — тороплю Ворона.

Отбрасываю в сторону бинокль, поднимаюсь на разрушенную крышу старого одноэтажного здания. Развалины вокруг почти по крышу занесло песком. Скидываю с оптического прицела защитные крышки. Рядом на живот падает Ворон. Прилипает к прибору наблюдения и целеуказания. Вычисляет расстояние, скорость ветра…

— Собрал рюкзак? — спокойным голосом, наблюдая за тем, как внедорожники остановились на посту. Вторую снайперку тоже готовлю, но не уверен, что у меня будет время вести спокойный прицельный огонь.

— Да, — кивает за спину.

— Уходи. Это приказ.

— Да пошел ты со своим приказом! — начинает пылить Ворон.

— Не обсуждается. Скоро тут начнется ад. Двоим нам погибать смысла нет, — срываю с груди образок, который недавно вернул дед, протягиваю Ворону. — Ты знаешь, кому передать.

— Сам передашь!

— Ворон, это приказ! — повышаю голос. Вижу в глазах парня жесткий протест. — Уходи. Сейчас темнеет, им будет не до тебя. Сюда слетятся все охранные посты, начнут палить артой. Вдвоем мы не выберемся.

— Я не уйду, — мотает головой, играя желваками.

— Мне нужно, чтобы ты свалил отсюда прямо сейчас! — нет времени спорить, машины трогаются. — Бегом, Ворон! Если вернешься, я сам тебя пристрелю. Присмотри за ней…

Ругается, но уходит.

Сам делаю все поправки. Позволяю себе закрыть глаза и увидеть последний раз образ любимой женщины.

Да, моя девочка, ты останешься самым ярким и счастливым воспоминанием в моей жизни.

Задерживаю дыхание, медленно выдыхаю. Отпускаю все мысли. Открываю глаза, мир сужается до одной точки, которую я вижу через оптический прицел. По крови бежит предвкушение, я застываю в этом моменте. Даю себе несколько секунд насладиться этим чувством. Палец давит на курок. Полет пули сложно зафиксировать невооруженным взглядом, но я мысленно очерчиваю траекторию и провожаю ее. Расстояние восемьсот метров. На четыре секунды все вокруг замирает.

Есть!

Внедорожники не останавливаются. Успеваю перезарядиться еще два раза, убираю водителей. Третий джип останавливается, водитель прыгает во второй внедорожник, но не успевает закрыть дверь.

Выжившие покидают машины, занимают оборонительные позиции. Слишком быстро темнеет. Приблизительно они вычислили, откуда ведется огонь, дают залп из автоматов. Далеко. У меня более выгодная позиция, но против меня играет накрывающая пустыню ночь. Нужно дать Ворону уйти.

Перекатываюсь к своей малышке. Мы с ней уже много лет вместе. Не подведи! Минут пятнадцать мы перестреливаемся. Шесть-ноль в мою пользу. К ним на подмогу подъехали боевики, что контролируют дорогу. Убрал пулеметчика, но тут полетели крупные снаряды с воздуха, накрывая весь периметр. Не успел спрятаться в укрытие, да это бы и не помогло…