Отец Сабан кивнул.

— Хорошо, сын мой. Я сделаю всё так, как ты велишь. Постарайся только не убивать слишком много людей.

— Что вы, святой отец?! Я даже мухи не обижу! — Улыбнулся наёмный убийца. — Во дворе вас будет ждать конюх с осёдланными лошадьми. Забирайтесь на своего и ждите меня.

— Хорошо. Выполню всё в точности.

— Спасибо, святой отец. И ещё…

— Что, сын мой?

— Какое-то время нам придётся ехать очень быстро. Возможно скакать галопом. Я очень сожалею, но этого не избежать.

— На всё воля Вседержителя, — вздохнул духовник Лазаля. — Он придаст мне сил и терпения. Святой Кельвеций тоже страдал и терпел. И дух его лишь укрепился от страданий. Я готов к испытаниям, сын мой.

— И не свалитесь?

— Постараюсь.

— Точно?

— Сын мой, я ездил с его светлостью Лазалем на охоту. Ты травил когда-нибудь лису в поле?

— Нет, — улыбнулся Коло.

— А я травил, стараясь не отставать от ближней свиты его светлости. Да, я не люблю скачку, но, помолясь Вседержителю, выдержу. Будь спокоен.

— Вы не перестаёте меня удивлять, святой отец.

Коло покачал головой и уткнулся носом в кружку, снова придвинув её к себе. Пусть Жаме Бедокур думает, что он, как ни в чём не бывало, пьёт пиво. Уму непостижимо, но получивший заказ при посредничестве Чёрного Джа убийца всё-таки нашёл свою жертву. Хорошо бы задать Жаме несколько вопросов, которых возникает очень и очень много. Ну, например, зачем он продолжает поиск, если глава Гильдии окочурился? Неужели он рассчитывает получить вознаграждение? Или заказчик связался с ним напрямую и, повторив предложение? Дар-Крон тер Бьярр из Дома Оливкового Сивуча — новый посланник Браккары в Аркайле, как выяснил Коло, незадолго до того, как покинул столицу.

Если услыхал имя браккарца, ищи заговор, а если увидел его поблизости, готовься отбивать удар кинжала в спину. Так гласит пословица, имеющая хождения — с некоторыми мелкими, незначительным различиями — во всех державах Северного материка. Коль браккарцы решили убрать бывшего духовника герцога Лазаля, значит, он знает нечто такое, что может пойти во вред их политике.

А какая политика может быть у островитян по отношению к государствам материка? Известное дело — внести разлад, посеять вражду, не дать объединиться, а лучше всего — довести до открытой войны. У них прекрасно получалось стравливать Аркайл и Унсалу, Кевинал и Трагеру, Унсалу и Трагеру. Теперь отношения Кевинала и Аркайла ухудшились настолько, что герцогиня Мариза давно двинула бы войска через границу, если бы не гнойный очаг вожеронского бунта на границе. Коло не одобрял тех, кто злоумышляет против государства и власти, данной Вседержителем законному правителю. Иногда кажется удивительным, что наёмный убийца, промышляющий противозаконным ремеслом, может быть патриотом. Но так тоже случается. Иной раз матёрые уголовники становятся на защиту державы, а ханжи, выплачивающие подати до последнего медяка и страшащиеся шаг ступить без одобрения светских или церковных властей, продают родину за самую смешную цену. Может, Кларина правила бы лучшей, став регентшей при малолетнем бастарде Лазаля, чем Мариза… И уж точно она превосходила умом и рассудительностью прану Леаху с её жирными братьями — баронами альт Кайнами. Но притязания наследников его светлости были законными, а любовницы, прижившей сына в тайной связи, нет.

Вот поэтому Коло ехал в Вожерон через силу, заставляя себя и понукая. А отца Сабана прихватил просто потому, что боялся — кроткому и благочестивому священнику не жить. Уж очень его смерти хотят в Браккаре. Наёмный убийца тешил себя надеждой — а вдруг отец Сабан в дороге раскроет ему тайну, за которую рискует поплатиться жизнью? Что, если Гворр не законный сын Лазаля? Ну, мало ли что… Но тогда в устранении нежелательного свидетеля заинтересована Мариза, не браккарский посланник. Может, отец Сабан венчал Лазаля и Кларину? Вот это был бы поворот! Хотя, в любом случае, Гворр — старший сын и престол должен принадлежать ему… Что же? Что же вынуждает Дар-Крона тер Бьярра отвалить баснословную сумму не самому лучшему убийце? Двести «лошадок»! Да за эти деньги можно загрузить каракку пшеницей, отвезти её на Айа-Багаан и утроить запас золота.

Вытащить бывшего духовника герцога из монастыря Святого Бердана стоило немалых трудов. Коло бился добрую седмицу, убеждая Сабана бежать, чтобы спастись. Но самые убедительные, если можно так выразиться, железные доводы разбивались о непоколебимое спокойствие священника. Тем более, Сабан знал Коло не как наёмного убийцу, а как разорившегося купца. Пришлось пойти на крайние меры — показать «амбарную» книгу Чёрного Джа и признаться, каким путём удалось её заполучить. После этого Отец сабан задумался. Молчал, перебирая чётки почти два дня, а потом согласился уехать. При этом он так и не признался, поверил ли. Святой отец, наверняка, принял какое-то решение. Коло это смутно осознавал, равно как и догадывался, что является лишь невольным проводником, помогающим своему спутнику добиться какой-то цели.

По дороге Коло не единожды пытался разговорить лазалевого духовника, подбрасывая ему то одну тему, то другую. Но не преуспел. Отец Сабан усело уходил от ответов, рассказывая о чём угодно, но только не о том, что от него требовалось. Да, долгие годы жизни при дворе герцога накладывают отпечаток. Тут ты или хитрый лис под маской простака, или пропал, пережёванный множеством интриганов.

Продвигались они не по прямой — Коло хотел запутать возможную погоню. Жаме Бедокур умом не блещет, но опыта ему не занимать. Да и деньги за выполненное задание обещаны немалые. Мало ли что Чёрный Джа горит в Преисподней? Вначале ехали в сторону унсальской границы, забирая севернее земель Дома Серебряного Барса. Потом свернули на юго-запад. Виляли, как айа-багаанская фелука. Назывались случайным знакомым в харчевнях и постоялых дворах вымышленными именами. По настоянию Коло отец Сабан снял монашеский балахон, переодевшись в простое, но добротное платье из толстого сукна, в котором походил на отошедшего от дел торговца бакалейным товаром или цехового мастера. Сам же наёмный убийца играл роль слуги. Из тех, кто с детства рядом с хозяином и стал едва ли не членом семьи. Позволяет себе подтрунивать, давать советы, а то и покрикивать иной раз, но предан настолько, что лишней дождинке не позволит упасть на голову благодетеля, а если понадобится, то с радостью отдаст жизнь в бою с разбойниками.

Почти месяц они странствовали, пока навстречу не начали попадаться беженцы из Вожерона. Вначале одна-две семьи за день езды по дороге. Потом больше. Среди остальных подданных герцогини Маризы их выделял затравленный взгляд и постоянное ожидание подвоха — пинка, удара или злого слова. Коло приходилось видеть людей, уходящих от войны. Да, они были напуганы, раздосадованы и злы, но они бежали к своим. Тут же казалось, что вожеронцы пытаются спастись во вражеской державе. Соотечественники относились к ним по-разному. Кто-то сочувствовал и пытался помочь, кто-то прятал глаза и отворачивался. Находились и плевавшие под ноги — чего жалеть предателей и бунтовщиков?!