Он молчал, а я, вскочив, вытащил из сброшенной на пол куртки лист бумаги:

– Ай да капитан Шверг… Так вот зачем он дал посмотреть вещи, найденные у предателей, а сам ушёл на пару минут, якобы, по срочному делу. Взгляни, Лисёнок - я сумел срисовать карту, как чувствовал, что пригодится…

Он сел, резко повернувшись, так что коса наотмашь ударила меня по щеке, и скривил губы:

– Пригодится, неужели?
– я с криком свалился с кровати на пол: дело было не в шрамах, уродливыми змейками рассекавших когда-то безупречную кожу друга - с бледного, измождённого лица вместо глаз на меня смотрели пустые провалы, полные запекшейся крови…

Казалось, сверху что-то рухнуло, расплющив тело, а остатки воздуха забрал вопль:

– Ирма, паразитка, слезь, раздавишь же…

Пышногрудая дочка хозяйки дома, у которой я квартировал этой зимой, частенько делившая со мной постель, испуганно отпрянула, наконец, позволив дышать измученным лёгким. Её «нежный» голосок громкостью мог посрамить полковую трубу:

– Мой Господин! Вы так кричали, что я испугалась, не случилось ли чего с Вашей милостью…

Я со стоном поднялся с жаркой перины, растирая ушибленные рёбра:

– И потому решила придушить? Ну-ну, не плачь, дорогая, глупая вышла шутка… Иди к себе, пока мать не хватилась. Встану-ка сегодня пораньше, теперь всё равно не засну…

Всхлипывая, девчонка осторожно закрыла за собой дверь, а я, бормоча:

– Вот ведь корова, прости Господи, - сел, схватившись за голову, - бред, это просто бред. Не стоило вчера так напиваться…

На душе было скверно, впрочем, как и каждый божий день, проведённый в этом убогом городишке. На наше счастье, Твари в холодное время года не нападали, и капитан Шверг привёл свой отряд сюда, под относительно надёжные стены древней Пушты. Большинство офицеров до весны покинуло отряд, уехав в свои имения. Но я предпочёл остаться - видеться с опостылевшей роднёй не хотелось, а до собственного поместья было слишком далеко. Да и что делать одному в опустевшем доме?

Облизав пересохшие губы, со вздохом оделся, не представляя, куда податься, когда на улице трескучий мороз, трактиры закрыты, как и паршивый городской бордель, а единственный друг сейчас в беде и далеко отсюда. Зимнее утро ещё не позолотило и края бездонного чёрного неба, за окном завывал, тонко повизгивая, ледяной ветер, предвестник скорой долгой вьюги…

И так изо дня в день. Боже, как же всё достало… Скорее бы весна с её безумным половодьем, ручьями грязи на одежде, противной сыростью в сапогах, вечно опухшим от простуды носом и долгожданными новыми приключениями на свою молодую… голову. Вынужденное безделье, как и постоянное ожидание странных, волнующих душу и тело снов о Леаме сводили меня с ума. Если в них была хоть доля правды, и Лисёнок пострадал… Никогда себе не прощу, что отпустил его одного скитаться в поисках призрачной удачи. Идиот, бесчувственная скотина…

Уверенный стук в дверь отвлёк меня от грустных мыслей, и я раздражённо рявкнул:

– Кого ещё принесла нелёгкая? Проваливай…

Скрипнули ржавые петли, и в жарко натопленную комнату ворвался свежий воздух, а вместе с ним и жизнерадостный голос Дара, командира разведчиков. Я был обязан ему жизнью и, честно говоря, привязался к этому немолодому, немногословному вояке, единственному человеку, с которым мог поговорить во время наших недолгих встреч, после того как отпустил Тимса навестить родню. Дар, в отличие от всех, не сидел на месте, всё время куда-то исчезая, и я искренне обрадовался его появлению на моём пороге.

– Смотри-ка, сынок, как чувствовал, что ты уже не спишь, потому и зашёл. Ишь, глаза-то сверкают - значит, силы есть… Не закис ещё в этой глухомани? Я сейчас тебя взбодрю - есть дело, нужен маг - согласен поработать в разведке?

Надо ли говорить, как я обрадовался этому предложению. Он уже скинул припорошенный снегом плащ, сбросив его на спинку стула, и сел за стол. На голове топорщился «ёжик» коротких седых волос, глаза улыбались, а обычно бледные щёки так разрумянил мороз, что никому бы и в голову не пришло - перед ним безнадёжно больной, чья жизнь могла оборваться в любую минуту…

Я поставил на стол принесённый Ирмой уже остывший морс, но, принюхавшись, Дар недовольно сморщился и, достав свою флягу, разлил крепкую брагу по кружкам.

– Дело серьёзное, Терри, без этой дряни не обойтись… Не буду тянуть. Лихим людишкам и зима не помеха - шалят, мерзавцы, по округе, но моим разведчикам не привыкать. Да и в самом городе достаточно всякой дряни, хотя до последних дней местная стража кое-как справлялась. А вот пару недель назад начали пропадать люди, да так, что и следов не остаётся. Родственники бьют тревогу, исчезло уже шестеро, и не простые бедняки - зажиточные горожане, в том числе чиновники и купцы.

Вот здешний мэр и попросил меня помочь страже, и, должен признаться, изучив дело, я сам в недоумении - уверен, не обошлось без колдуна или ведьмы. Мы проверили всех известных «магов» обоего пола, да и местных умельцев тоже прошерстили. Те ещё слабаки - погадать или навести порчу могут, но чтобы среди бела дня тело исчезло на глазах у родни - кишка тонка, - крякнув, он опрокинул в себя брагу, а я, сделав то же самое, задумался:

– Хотите, чтобы ещё раз всех проверил или поискал «потеряшек»?