Внутренние убранства октаров значительно отличаются от того, в каком окружении живут зентеры. Первое, что заметил Йимир, это, конечно же, кораллы. Вся мебель была сделана из них. Второе – это то, что помещение было очень маленьким. Всего одна комната. Однако друзья говорили, что для них Йор создал целый океан. А это – просто небольшой уголок, где они при необходимости могут побыть наедине. Третье, что Йимир обнаружил при более детальном осмотре помещения, — это отсутствие мест, где можно присесть, потому что под водой другие условия для жизни. Тут практически нет силы притяжения. А окаты двигаются в основном за счёт своих магических способностей. Если им нужно дать отдых своим телам, то они просто могут отдаться во власть воды, и она будет носить их, словно на руках. Так было и сейчас, когда они находились в доме и наслаждались лапотником – октары и зентер просто зависли над землёй и разговаривали о жизни в Октарисе. Валдин и Аиния испытывали Йимира различными вопросами, чтобы понять, насколько хорошо он усвоил те или иные моменты и как глубоко он понимает суть вещей – в общем, готов ли он жить среди подводного народа. Иногда их дочь вставляла какие-нибудь несуразные вопросы, на подобии того, если ему предложат поиграть в куклы, какую он должен выбрать. Это было смешно, однако Йимир серьёзно относился к таким вопросам. И несмотря на то, что родители ругали Тати за то, что влезает не в своё дело, добродушный зентер всё же отвечал на них, потому что полагал, что таким образом девочка учится у своих родителей и утверждается в своём обществе. Эта мысль понравилась родителям, а потому они впредь не мешали ей, но всякий раз корректировали её вопросы, чтобы она училась задавать их правильно. В общем, весь тот хавор они провели за дружеской беседой. Валдин и Аиния даже признались, что хотят усыновить Йимира на время его пребывания в Октарисе, чтобы впустить его в свою семью, ведь они убедились, что он – надёжный сенонец и ему можно доверять.

Но вхождение в семью октаров – это не просто формальность. Это нечто большее, это целый магический ритуал. И Йимир поучаствовал в нём. Но, прежде чем они приступили к нему, Валдин и Аиния обучили Йимира ещё одному приёму из магии воды. Он был бессмысленным и никакой практической ценности не имел, однако являлся одним из обычаев подводного народа. Валдин объяснил Йимиру, что вода способна оставлять знаки. Например, она точит камни. Однако мало кто знает, что водная магия может оставлять знаки и на душе. Но это не просто символы. Это врата, через которые устанавливается связь. На самом же деле все октары таким образом прикасались к другой сфере магии, которая граничит с водной стихией – к фаэте или магии знаков, иначе нарекаемую рунами. Подобно тому, как сопна граничит с закта и всякий маг огня может в своих магических изысканиях прикоснуться к этой пятой сфере магии, так и октары, изучая свою стихию, прикасались к другой сфере. И вот, октар потратил какое-то время, пытаясь сначала объяснить, как взять в руку эту магию, а потом – как начертить этот символ на своей душе. Йимир был смышлёным чародеем, а потому для него не составило труда научиться этому, ведь каждый чародей, изучая магию, в какой-то мере изучает самого себя и свою душу. Это была несложная манипуляция рунами. Именно поэтому у зентера всё получилось сразу. Обычно такие руны использовались для того, чтобы отслеживать состояние чего-либо или кого-либо. Но в данном случае это самое отслеживание использовали как родственную связь. После того, как Йимир нанёс этот узор на свою душу, Валдин, Аиния, а также Тати использовали те же самые руны, что были начертаны уже на собственных душах, чтобы установить магическую связь с той, которую в себе носил Йимир. И таким образом будущий талами стал чувствовать этих троих почти так же хорошо, как и зентеров. И новый член семьи был очень благодарен за то, что они приняли его. Он признался, что ему не хватало этого. Теперь же, когда он связан с ними, то больше не ощущает себя одиноким.

Октары разделяли его мнение и сказали, что его настоящие родители могут гордиться своим сыном, что Йимир – отличный сенонец. И, если бы у них родился кто-то, похожий на него, они были бы самыми счастливыми родителями в Сеноне. И тут Валдин задал вопрос, который ввёл Йимира в ступор:

– Расскажи о своём отце и своей маме.

С одной стороны, ему не хотелось признаваться, что он – сын кольера, потому что был уверен, что тогда у них изменится отношение к нему. Они начнут его превозносить или по-иному как-то пытаться возвысить. С другой – ему не хотелось скрывать, потому что таким образом он может подорвать их доверие. А потому он выдумал, а, точнее, взял имена двух зентеров, с которыми был знаком, и выдал их за своих родителей, а после ограничился лишь общими фразами, описывая жизнь самых обычных зентеров. А по той причине, что все зентеры связаны друг с другом и являются, по сути, одной большой семьёй, ему не составило труда выразить всю свою теплоту к этим двум зентерам, так что его собеседники с охотой поверили в этот рассказ. Но вот Йимир испытывал лёгкое угрызение совести за это. Однако деваться было некуда. Сыну Талата не хотелось, чтобы к нему относились как-то по-особенному из-за его происхождения.

Учителем водной стихии стала семейная пара очень добродушных октаров: Гаустин и его жена Вивия. Увидев руну связи, они прониклись большим уважением к Йимиру за то, что он оказался достоин чести войти в семью. Гаустин поинтересовался:

– И кто же эти счастливчики, которые усыновили тебя?

Йимир назвал имена своих приёмных родителей, а после был немного удивлён тем, что они вдвоём не знают этих прекрасных октаров. Он, конечно, понимал, что Октарис сильно отличается от Зентериса, однако пока что ещё не привык к этим отличиям и удивлялся всему, что выходило за грани его прошлой жизни. Однако настроился непрестанно работать над собой, чтобы принимать все отличия и, что было самым главным, относиться к таким отличиям с уважением, ведь он считал, что их различия – это украшение. Подобно тому, как на зелёных лугах растут не одинаковые цветы и пасутся не одни и те же звери, так и Сенон наполнен четырьмя народами, которые привносят разнообразие в этот мир. А изучение их – это очень интересное и увлекательное занятие. У него в голове даже не рождалась мысль, что эти различия могут служить причиной для вражды и разделений, как это принято в человеческом обществе, которое населяет большинство миров за порогом этого.

Гаустин и Вивия не могли не отметить, как хорошо Йимир поглощает знания окта, как будто бы он – прирождённый маг воды. Они даже усмехнулись, что порой октары не так сильно жаждут познать свою стихию, как это делает он. Однако больше всего им нравилась открытость этого чародея. Во время занятий они разбавляли уроки обычными разговорами, и так Йимиру становились ближе эти замечательные сенонцы. Он многое узнал о них, они – многое о нём. И это ещё сильнее отражалось на обучаемости зентера, потому что, когда ученик и учитель – друзья, то и взаимопонимания меж ними больше, они всеми силами стремятся угодить друг другу, и от этого увеличивается эффективность обучения. Но и, конечно же, помимо этого, Йимир помнил наставление Талата о том, что без воображения чародей ничего не стоит. А потому, не переставая пользоваться этим даром разума, он ускорял своё обучение.

Также в окта’урине Йимир встречал своих земляков. Кажется, нет ничего более приятного, чем увидеть другого зентера, однако здесь Йимир встретился с последствиями далодичности магии, ведь его сородичи под действием магии воды становились другими. Их связь зенте была слаба. А ещё они становились не такими открытыми. Конечно, Йимир всё ещё продолжал ощущать их с помощью сил земли, и они, конечно же, были рады видеть другого мага земли, но будущий талами ощущал, что они становились немного иными. Створы их сердец теперь не были распахнуты настежь, но чуть притворены, как бы показывая, что теперь в их сердцах нет места для всех. Йимир испугался, что такая же участь постигнет и его, что, размешав свою сущность земли с сущностью воды, он перестанет быть собой, он больше не будет тем добродушным чародеем, чем он всегда гордился. Этот страх даже на какое-то время стал занимать слишком много его внимания. Учителя это заметили и предположили, что это всё из-за слишком интенсивного обучения, а потому было принято решение на пару хаворов устроить отдых. Йимир согласился и всё это время размышлял о том, как ему быть дальше: позволить далодичности магии изменить его мышление или же сойти с пути предназначения, пока не поздно. И за три хавора он сумел пересилить себя, ведь великое предназначение – это лучший путь. Идущий по нему приобретёт в конце обильные благословения. И, если изменение в мышлении – цена, которую тому нужно заплатить, то пусть так оно и будет. Когда он принял это решение, ничто больше не омрачало его душу, и он мог продолжить обучение. Своим приёмным родителям он ничего не рассказывал и достаточно умело прятал в себе свои треволнения. А фаэте не позволял видеть столь глубокие мысли сердца. Так что ему удалось избежать ненужных вопросов.

Так медленно протекали хаворы, превращаясь в миссары, которые складывались в алваты. Юный зентер впитал столько знаний водной стихии, что мог уже потягаться со многими учителями окта’урина. Его приёмные родители даже научили его строить дома из кораллов, так что он помогал одному из архитекторов возводить строение для молодожёнов. К сожалению, сблизиться с навулом Октариса так же, как Зентериса, он не смог – глава урина просто-напросто на подпустил его так близко к себе. Витавер был добрым и отзывчивым мастером водной стихии, однако он разговаривал с Йимиром исключительно по делу, а все попытки зентера как-то узнать о нём чуточку больше он аккуратно обходил стороной. Да, всё это показывало, что Йимир каким-то невероятным образом не поддавался на далодичность магии воды и не становился затворником. Конечно, он уже привык к тому, что с октарами не так, как с его сородичами, но всё же его приёмная семья была просто в восторге от того, каким прекрасным октаром и просто сенонцем становился Йимир. Они всецело доверяли ему. Да и по всему Октарису то и дело всплывало имя этого необычайно доброго зентера. Конечно, от этого он не остановился всеми известным и обожаемым героем, но это уже о многом говорило. За эти три алвата, которые он провёл на родине водных чародеев, он никогда ни с кем не вступал в конфликты, ни разу не нарушил закон Октариса и вообще вызывал только лишь уважение и одобрение среди тех, кому посчастливилось иметь с ним дело. Йимир правильно сделал, что с самого начала сосредоточился на октарах, а не окта. Это позволило ему понять и принять этот народ. А ведь в главном городе Октариса не редкими были моменты, когда какой-нибудь пилигрим задел чьи-то кровные связи, и поднималось волнение. Зактары были очень редкими посетителями водной стихии. Наверное, потому что она была противоположной, и не все огненные чародеи хотят браться за её постижение. Или же делают это не здесь, под водой. Но те, что здесь обитали, были довольно частыми виновниками различных инцидентов. То они соблазнили чью-то дочь, то поступили с кем-то грубо и отказывались извиняться за это, то начали превозносить магию огня над магией воды и никак не могли прекратить это. Иногда какой-нибудь зентер по неосторожности забудет поинтересоваться у одинокой октарки, замужем ли она, и начнёт расспрашивать её о простых вещах, к примеру, где проживает портной или где можно раздобыть немного лапотника. Тут же объявляется её спутник жизни и начинает упрекать зентера в том, что тот пытается увести у него жену. Гость вместо того, чтобы попросить прощение и пообещать больше так не делать, начинает оправдываться, чем только лишь сильнее разжигает неприязнь. Финтары в таких передрягах участвовали крайне и крайне редко. Их спасало врождённое высокомерие. Они сами держались обособленно ото всех и разговаривали только со своими учителями и только по поводу окта.

А потому Йимир сильно отличался на фоне других гостей Октариса. Если не приглядываться к его магической ауре и не обращаться внимания на сине-зелёные зрачки, то можно подумать, что он – исконный житель Октариса. Всегда со всеми учтив, знает, как нужно располагать к себе других октаров, обладает достаточно глубокими знаниями водной стихии, а ещё умело держит равновесие между волнением эфира и силой магии. И, как заключительный штрих всего этого, он умеет очень быстро плавать под водой. Идеальный октар. Ну как в такого не влюбиться? И ведь это случилось. Тати, которая за это время достигла возраста 18 алватов, стала по-иному смотреть на своего старшего брата.