Валдин и Аиния всецело доверяли ему, а потому не боялись оставлять свою дочь с ним наедине. Ведь он – часть семьи, а потому не сможет отобрать её у них. Проживание в водной стихии положительно сказались на внешности зентера. Несмотря на то, что для перемещения в водной толщи маг использует свои магические силы, всё же октарам приходилось прибегать ещё и к физическим усилиям, ведь это прибавляет скорость плавания. И Йимир увидел для себя закономерность: если хочешь плавать неимоверно-быстро, нужно быть сильным и магически, и физически. Так что он стал развивать и своё тело. А потому он был крепок и хорошо сложён. А тут как раз девочка начала превращаться в девушку, и её начинало привлекать сильное мужское тело. А прибавить ещё к этому притягательный характер зентера, а также завораживающие сине-зелёные глаза ктиоханина, получался идеальный мужчина. Тати просто не смогла устоять перед таким. Несмотря на то, что она повзрослела за это время, всё же в ней ещё остались детские задатки. А это значит, что в творческом подходе у неё можно брать даже уроки. Вот она и выдумывала различные ухищрения, как привлечь внимание Йимира к себе. И чего она только не вытворяла для этого. И в ученицы магии земли пыталась пробиться, и в передряги разные попадала, и даже пыталась заставить поцеловать её. Но Йимир говорил, что сначала она должна закончить обучение в окта’урине, а уж потом взяться за познание других сфер магии. Он постоянно вызволял её из передряг, а после этого рассказывал Валдину и Аинии. Он не уставал отказывать ей и по-доброму объяснять, почему меж ними ничего не может быть. Но, увы, сердце девичье работает сильнее разума. А потому с каждым разом она лишь ещё сильнее хотела быть с ним, потому что даже то, как мягко и осторожно он с ней разговаривал, вызывало ещё больше обожания. А Йимир понимал всё это. Понимал, но ничего не мог поделать, потому что ему нравилось то, как прекрасная октарка была от него без ума. Он не мог предвидеть, к какой катастрофе это может привести.

Однажды, вернувшись из урина в дом Валдина и Аинии, он не застал там никого и немного огорчился, потому что полагал, что родители будут дома, и они смогут попрактиковаться в магии воды. На последнем занятии он разобрался в том, как создавать водовороты, и вот теперь ему нужна практика в этом деле. Однако отсутствие хозяев ни в коем случае не означало, что ему теперь нечем заняться. Помимо основных упражнений с магии воды он обучался не таким потребным вещам, как, например, рисование на кораллах. Он создавал себе коралловое полотно, а потом с помощью магии менял его рельеф, чтобы отображать различные картины. Это очень хлопотное занятие и пока что получалось плохо. Он учился изображать различных морских обитателей глубин, чтобы учиться на них. И хоть Тати уговаривала его нарисовать её, он с превеликим ужасом отказывал ей, потому что боялся исказить красоту сенонцев своим недоразвитым навыком. И вот, пока Валдина и Аинии нет дома, он решает поучиться рисованию. По своему заведённому обычаю он сначала берёт свои старые работы, внимательно рассматривает их, чтобы понять, над чем нужно особенно поработать, а потом выплывает наружу и отыскивает объект для срисовывания, чтобы потренироваться на нём в том, что ему необходимо. Он никуда не прятал свои картины, а потому, что Валдин, что Аиния, что Тати могли взять и посмотреть, как у него получается. И вот, взяв стопку своих коралловых полотен, он видит, что на одной из них корявым почерком было написано послание от его сестры. Она сказала, что хотела позвать его на архипелаг, чтобы покататься на таулах, но не дождалась, а потому отправилась туда сама. Он знал, какая эта девчонка безбашенная, а потому осознавал, что это было не просто предлогом, а самым настоящим желанием, которое она, вне всяких сомнений, исполнит. А потому тут же ринулся в ту часть Октариса, который зовётся архипелагом и где живут эти огромные существа.

Сейчас стояла середина эренада (третий миссар), а потому большинство таулов сейчас активно ищут самку для спариваний. На архипелаге остались дрейфовать только лишь старые особи. Но в этом-то как раз таки и состоит вся опасность. Когда проходит период их молодости, громилы становятся ещё более нерасторопными. Само по себе катание верхом на таулах не безопасно, а на этих – так вообще, как считает Йимир, необходимо запретить на законном уровне. Страх за Тати настолько объял его, что он не стал уплывать подальше от города, чтобы набрать наивысшую скорость, а рванул со всей силы прямо со своего места. Он был уверен, что соседи будут жаловаться на него за тот водоворот, который он оставил позади себя, но сейчас было не до этого. Жизнь чародейки была в опасности, и он обязан был как можно скорее прийти на помощь.

Всё подводное пространство слилось в одну сплошную смазанную картину, если смотреть на всё физическим взором – настолько быстро он мчал на выручку своей сестре. Но, став истинным октаром, он расширил свой кругозор и научился смотреть на мир с помощью своей магии. А потому он всё ещё хорошо ориентировался в пространстве. Прошёл лишь миг, и вот, он уже очень и очень далеко от дома, там, где скопились многочисленные острова. Как и предполагал Йимир, здесь остались только лишь незначительные дряхлые особи. И зентер-октар начал плавать с умеренной скоростью между этими громадинами, оглашая всё водное пространство своими криками. Но никто не откликнулся. Однако ж она была где-то тут. Он чувствовал её из-за метки фаэте, которая их объединяла. Пытаясь понять, куда она подевалась, он плавал вокруг и пытался сравнивать ощущения, приближается ли он к ней или же отдаляется. Но это не помогало. Метка просто показывала, что она где-то здесь. Тогда он вынырнул и стал искать её на поверхности. Перестав поддерживать свой голос при помощи окта, он принялся звать её по имени. И, когда он позвал её в третий раз, она откликнулась. И ниоткуда иначе, а именно с одной из вершин отвесных скал. Просто там было множество островов, и все они были низкими, когда как на четырёх из них были обрывы. Два таких обрыва – достаточно высокие. И вот именно с него она и подала свой голос. Он спокойно выдохнул и, оказавшись снизу той скалы, на которой стояла она, прокричал:

– Хвала Йору, а то я уж было подумал, ты, и в самом деле, решила покататься на таулах.

– А я и так пыталась! – голос девчушки был озорным, - Но они такие медленные, что мне стало неинтересно. Поэтому я хотела найти другие способы, как развлечь себя, пока ты не пришёл.

– Я пришёл. Пошли домой.

– Конечно, пошли, но только после того, как ты научишь меня магии земли.

Йимир тяжко выдохнул:

– Тати, прекращай. Это уже становится несмешно.

– А я и не шучу. Посмотри, здесь так опасно. Я могу сорваться и упасть вниз. Но если бы я обладала зенте, то, даже если бы и сорвалась, то со мной ничего бы не произошло. Так что видишь? Мне жизненно необходимо научиться магии земли!

– Я понимаю, что тебе не терпится прикоснуться к другим сферам магии, но, послушай, Тати, для начала тебе нужно закончить познавать окта. Ведь своей-то стихии обучаться легче, нежели чужой. А вместе с ней ты будешь приобретать и множество других навыков, которые пригодятся тебе уже в познании других сфер.

– Знаю! Но ты скоро закончишь наш урин и уйдёшь. А мне ещё полтора алвата до того, как я начну. А мне хочется, чтобы ты был моим учителем магии земли. Давай, ты меня обучишь немного зенте, а уж я потом приступлю к окта.

Сколько бы он так ни пытался уговаривать её, чтобы она прекратила, но дошло до того, что она спрыгнула с этой скалы, будучи уверенной в том, что Йимир её спасёт. Но зентер с непривычки зачерпнул синий поток эфира и пытался воздействовать его на другой элемент. Конечно, после первой неудачи его осенило это, а потому он сразу же задействовал резервы собственного тела, чтобы смягчить приземление настырной девчонки, однако всё же момент был упущен, и Тати повредила ногу при неправильном приземлении. Она истошно завизжала и заплакала. Йимир тут же бросился к ней. Он и не думал ругать её за этот глупый поступок, потому что ещё успеет это сделать. Сейчас она нуждалась в исцелении. Хорошо, хоть этот приём преподавался в урине, а потому он тут же взялся за дело. По мере того, как магия усмиряла физическую боль, его слова даровали другое исцеление. Из-за чего ей быстро полегчало. А, когда боль ушла совсем, она подловила момент, пока чародей был сосредоточен на её исцелении, и впилась в его губы своими губами. Целитель не ожидал такого, а потому попался. Впервые в своей жизни попался на поцелуй. Первая реакция, которая родилась в нём, была отстраниться от девушки. Но ему это настолько понравилось, что он не нашёл в себе силы остановить это, а потому и не стал сопротивляться, а даже наоборот, поддался этому манящему наслаждению. Так они сидели, слившись в поцелуе довольно долго. Однако их прервали внезапно объявившиеся родители. Они почувствовали, что их дочери стало неимоверно плохо, а потому метнулись к ней, чтобы спасти. А, увидев это, они обомлели от ужаса. Валдин тут же собрался с силами и, метнувшись с помощью окта к Йимиру, хотел напасть на него. Но, как я уже писал выше, новый маг воды мог посоперничать с учителями, а потому выскользнул из-под удара. Но разъярённый отец не отступал и продолжал нападение. В этот момент мама припала к дочери и стала интересоваться у неё, что произошло. Та рассказала ей всю правду в надежде на то, что женщина поймёт девушку. Но нет. Родственные связи давно переросли в нечто большее, чем обычай. Это стало святым законом, который каждый октар обязан был самозабвенно и фанатично исполнять. А потому она ответила ей, что из-за этого приютить у себя Йимира оказалось ещё большей ошибкой. Она спросила:

– Что ты хочешь сказать, если бы он попытался взять меня силой, это было бы меньшим злом, чем то, что я полюбила его?

– Да, - Аиния сделалась как никогда холодна, как будто бы её в один миг подменили, - Тогда бы виноватым оказался лишь он, и его изгнание из нашей семьи полностью устранило бы весь вред.

Тати была откровенно изумлена таким ответом, но поделать ничего не могла. Ей ещё не было 20 алватов. А потому она обязана была слушаться их. Тем временем битва Йимира и Валдина не прекращалась. Зентер пытался вразумить отца, но тот и слушать не хотел. Его тоже как будто бы подменили. Из добродушного и участливого родителя он сделался хладнокровным мстителем, который обязан был умереть, но покарать обидчика. Будущий талами решил дать ему того, чего он желает, но и сам не собирался получать удары, а потому, облачившись в камень, как в броню, он остановился. Возвышаясь над неотступающим октаром, Йимир продолжал взывать к нему. Но тот лишь ответил: