Высвобождение Кальдебарсона имеет свои последствия не только для Кальдебараса, но и для множества других миров. И вот в результате его действий в одном из миров пробудились древние забытые существа.
Annotation
Высвобождение Кальдебарсона имеет свои последствия не только для Кальдебараса, но и для множества других миров. И вот в результате его действий в одном из миров пробудились древние забытые существа.
Часть 1
Часть 2
Часть 3
Часть 4
Часть 5
Часть 6
Часть 7
Второе обновление Механического Легиона
Часть 9
Часть 10
Часть 11
Часть 12
Часть 13
Часть 14
Часть 15
Зорагалдиум. Потусторонний мир
Часть 1
Прошло больше века с тех пор, как наш владыка из Пустоты, великий по имени Бэйн, дал нам повеление идти к людям, селиться среди них, стать как они и жить бок о бок с этими существами. Мы разбрелись по разным мирам, где проживали они, мы стали частью их общества, мы пытались подражать им, пытались имитировать ту жизнь, которую они живут, пытались заниматься тем бытом, который они вели. Мы заново становились теми, кем были раньше. Смерть стирает всё. И, обратившись от жизни к вечности, став воплощением совершенства, мы отринули всё, что знали до этого, все аспекты нашего существования остались в прошлом. Теперь мы – иные существа, и нам непонятно то, чем занимаются живые. Все их дела суетны. Они живут, чтобы работать, и работают, чтобы жить. И это отличает нас. Мы можем взяться за то дело, каким заняты люди, однако наше стремление исполнить это будет отличаться от стремления всех остальных. Необходимость, которая понуждает их с каждым разом перебарывать себя, чтобы пробуждаться ото сна ранним утром, проходить все процедуры умывания и приёма пищи, создаёт особый неподражаемый образ, рождает уникальное поведение, заставляет всех их двигаться в одном направлении. Всякий: и богатый, и бедный, и молодой, и пожилой, и мужчина, и женщина – обязан двигаться в этом одном направлении, с одной скоростью, одним и тем же путём. И это – рабство, это – иллюзия свободы, это – жизнь. Они – рабы собственной жизни, они в плену этой бесконечной иллюзии. Они – лишь марионетки тех, кто берёт на себя руководство. Теперь, когда в мирах нет великих, нет тех, кто направлял бы их, повелевал бы ими, стоял над ними, они пытаются управлять собой сами. Иначе никак. Если допустить самоуправство, это не приведёт ни к чему, кроме как беспорядку. Поэтому всегда нужен тот, кто будет их упорядочивать. Всегда нужен владыка, управитель, бог.
Но творение никогда не сможет превзойти творца. Человек никогда не сможет стать богом. Он никогда не сможет управлять себе подобным так, чтобы обоим было хорошо, ведь больший управляет меньшим. Творец управляет творением. Мы видели, как люди дрессируют животных. И, надо признать, это у них получается достаточно хорошо, ведь животные стоят ниже человека. Но вот человек не способен управлять человеком. И этот мир, в котором поселился я и другие из разорада, это доказывает сполна. Он раздроблен вдоль и поперёк. На этой планете проживают преимущественно люди. Сюда, конечно, проложен путь валирдации, и чародеи тут путешествуют достаточно открыто, однако властвуют именно люди. А потому этот мир поделён на множество частей, которые находятся в состоянии противостояния друг с другом. Да, соседи стараются сохранить мирные отношения, однако ж никто из них не отказывается от оружия, которым он может навредить своему ближнему. Многочисленные оборонительные сооружения и устройства бдительно смотрят в сторону противника, наблюдая за тем, какие дела у них вершатся и нет ли намёка на угрозу. Сосед с подозрением смотрит на соседа, брат готов в любой момент восстать против брата, сын питает ненависть к отцу. Но в то же самое время они пытаются скрыть это друг от друга, притворяясь и делая вид, будто бы всё хорошо. Разораду дано повеление поселиться среди людей и пытаться подражать им? Что ж, это оказалось не так уж и сложно. Они сами подражают иллюзии жизни. Они сами притворяются, будто бы живут. И эти маски мы должны были примерить на себя.
Сотлат не спит никогда. Днём работают одни люди, и открывают свои двери одни заведения, ночью – совсем другие. Раньше мы бы с уверенностью заявили, что тьма – это время лиходеев. Но теперь мы познали, что и при свете дневного светила, и под многочисленным взором ночных звёзд люди одинаковы: воры, лжецы, блудники, сквернословы, убийцы, расточители. Днём воруют рабочее время, ночью – заработанные деньги. Днём они раздевают друг друга глазами, ночью – руками. Днём они убивают своего врага в уме, ночью – на деле. Это могут быть как одни и те же люди, так и разные. Человек – самое скверное из существ. Оно уничтожает себя, своего ближнего и всё вокруг. В нём собрались всевозможные пороки, и он принимает их как нечто ценное, нечто правильное, закрывая глаза на то, что это неприемлемо. Да, в них ещё осталась частица праведности. Где-то глубоко в своём уме они ещё понимают, что правильно, а что нет, хотя и стремятся к тому, чтобы смешать это всё в единый ком, чтобы зло стало добро, а добро – злом. Ведь несмотря на то, что днём или ночью они совершают все эти мерзости, всё-таки день отличается от ночи. В первом случае они будут удерживать свои пороки, во втором – не станут этого делать, отдадутся в их власть целиком и полностью. Это всё осталось ещё с давних времён, когда люди ценили праведность, когда день был олицетворением света, и они стремились поступать правильно. И хоть теперь грани размываются всё сильнее, эта остаётся пока что ещё жить в их увядающих душах, в их деградирующих разумах.
Обратившись неосязаемой тенью Пустоты, я метнулся на крышу другого здания, чтобы продолжать наблюдать за тем, что творится там, внизу, среди этих ничтожеств. Вот, двое наркоманов здесь принимают очередную дозу. Их разумы скомканы, а тела практически мертвы, из последних сил они пытаются вколоть в себя вожделенную дозу наркотика, но непослушные руки практически отмерли. Не успеет этот мир озариться восходом, как они оба умрут. Я ускорил этот процесс и просто оборвал эти две ничтожные подобия жизни, так что две очищенные души предстали передо мной, безмолвно прося даровать им освобождение. Но разораду они были не нужны, а потому я сосредоточился на том, что происходило в ночном городе, чтобы продолжать познать этих ничтожных существ. Нам нужно сделаться ещё более неотличимыми от них, но в то же самое время не соприкасаться с их грешным образом жизни. Нужно научиться лавировать меж этих двух состояний настолько филигранно, чтобы это отличие не бросалось в глаза, ведь нас узнают по тому, как мы настойчиво отвергаем этот нечестивый образ жизни. Я проживаю третью жизнь и с каждым разом приближаюсь к тому, чтобы оказаться нераскрытым людьми. Сарксис Теосталл – таков мой псевдоним. Точнее же, выдумана лишь моя фамилия. Сарксис – моё настоящее имя, и мои сослуживцы предполагают, будто бы я – калиец, ведь именно в Калии люди носят окончание «ис». Да вот только это не так. У калийцев окончание «ис» имеет лишь их фамилия. Был бы я Сарксис Теостис, тогда и согласился бы с этим высказыванием. Однако это никого не волнует. А потому меня и прозвали Калиец.
Моя работа называется службой, потому что я – военный. Точнее же, специалист и вхожу в отряд людей, которые выполняют специальные миссии. Обычно всё, что связанно с военным делом, называют службой, ведь мы служим своей стране и устраняем её врагов. Да, именно её, а не своих, потому что люди, которых приходится убивать, лично против меня ничего не имели, да и вообще не собирались ничего иметь. Разораду была угодна такая служба, потому что в подавляющем большинстве я истреблял именно что лиходеев, тех, кто с головой погрязли в нечестии, а потому не заслуживали жизни. Это либо убийцы, либо сумасшедшие, либо те, чей разум опустошён, и они стали безвольными марионетками в руках безжалостных людей, которые устраняют неугодных им. В некоторых случаях было так, что нам указывали на того, кто оказался относительно безгрешен. Они ещё только ступают на путь превращения в опустошённую куклу, которую используют, а после выбросят. И таковых ещё можно было вернуть к жизни. Я всегда заставлял таких людей одуматься и покинуть поприще. Хоть задача спецназа – это устранение цели, однако мой начальник – Болдер Готтенвелл одобрял мои методы дипломатичного решения этой проблемы. В таком случае человеку предоставляли место для жительства в нашей стране, ему выдавали новые документы и новое поприще. По словам Болдера, это было даже лучше, ведь в таком случае мы показывали своё милосердие. Поэтому, как только начинается операция по устранению цели, в первую очередь предоставляли мне шанс для того, чтобы уговорить человека бросить прежний образ жизни и присоединиться к нам. Конечно, мне было достаточно лишь одного взгляда, чтобы определить, согласится ли человек на такие условия или нет, не слишком ли его мозги промыты для того, чтобы увидеть перспективы от моего предложения. Однако я больше никогда не играл роль пророка, ведь в моих прошлых жизнях это было одним из факторов того, чтобы, в конце концов, вскрылась моя истинная сущность. А так я представал перед своими сослуживцами в виде такого же несовершенного человека, как и все они, ведь у меня могло получиться уговорить человека, а могло и нет. Во втором случае мы просто устраняли цель и с чувством выполненного долга возвращались на базу. Болдер всегда в таких случаях говорил:
– Ты сделал всё, что мог: предоставил выбор и рассказал о последствиях. А он принял решение.
И таким образом моя личность каждый раз оставалась скрытой.
Нас было семеро. Отто Гарай – довольно скрупулёзный имирьянин, который всегда всему вёл подсчёт. Он даже знал, сколько у него осталось пуль. Наш день всегда начинался с того, что Вален Кайлов по прозвищу «Вяленый», местный задира, который любил находиться в центре внимания, задавал вопрос:
– Ну что, Отто, сколько сегодня у тебя пуль?
И под всеобщий хохот тот называл число. Калима Току по прозвищу «Невеста» всегда раболепствовала перед Валеном и, как следствие, громче всех смеялась над его шутками. Они раньше имели интимную близость друг с другом, но Калима не могла терпеть того, что предмет её обожания по ночам встречается с другими женщинами. Однако ж восхищаться им не перестала. На неё очень легко повлиять. Если рядом Вяленый, то она становится такой же шумной. Если она оказалась в компании Отто, становилась такой же скрупулёзной. А если она становилась напарницей Симуса Даттия, то становилась такой же маньячкой, как и он, ведь не зря его прозвали «Дэджей», как и антагониста из одноимённого фильма. Такие люди, как Симусы, в нашей службе на вес золота. Он любит убивать и не задавать вопросов. Эдакая форма промывки мозгов. Если у кого-то может не подняться рука на цель, то Симус сделает это за него. Без премии этот мясник никогда не оставался, как и наш сапёр Филут «Мыслитель» Кост, второй после меня спокойный член нашей группировки. Он редко смеётся и всегда сосредоточен на своих мыслях. Полная противоположность Валена, который любит подтрунить над ним. Шестая особа нашей разнообразной команды – это Эдия Коллинда по прозвищу «Быстрые ручки», но все зовут ещё просто «Ручка», потому что она – компьютерный гений, а потому умеет быстро печатать на клавиатуре. В отличие от Калимы, у неё нет этой ветрености. Она всегда спокойна и уравновешена. Только лишь когда дело или разговор заходит о её области – о компьютерах и коммуникаторах, - тогда она оживает, и наблюдение за ней становится более продуктивным. Однако разговоры о компьютерах возникают очень редко. Изредка, чтобы посмотреть на её поведение, мне приходилось задавать ей эти вопросы. У меня есть над ней преимущество, ведь она была тайно влюблена в меня, а потому обсуждала со мной эту тему с двойным желанием. Однако многочисленные разбитые сердца в наших прошлых жизнях показали, что это направление для нас закрыто. А потому я оставался равнодушен к ней, что очень вязалось с моим образом, которого я придерживаюсь всю эту жизнь: преимущественно молчаливый, но готовый поддержать любой разговор и любую шутку. Инициативу проявляю только лишь по деловым вопросам и стараюсь уходить от разговоров, переходящих на личные темы. Нет ни любимчиков, ни изгоев, стараюсь относиться ко всем в равной степени, и в конфликтах не занимаю ничью сторону, но никто не считает меня отрешённым от жизни и, подобно Филуту Косту, замкнутым в себе.