— Во-о-от, пошло дело, — довольно заявил он, не обращая внимания на подошедших к реке остальных воёв. Они мялись, не зная, что сказать и что делать.

Дуня же не осталась равнодушной к появившимся свободным рукам — и работа закипела! Как раз к реке подъехала телега с керамическими осколками, стоившими ей пять копеек и теперь их надо было растолочь.

К полудню решили передохнуть. Княжич с бояричами честно накопали по паре тачек глины, поразминали её немного, потолкли, сформировали по десятку кирпичей и собственноручно уложили их под навес, а остальное время руководили своими сопровождающими. Под княжичевым доглядом дело спорилось,и вся площадка вскоре оказалась заполнена кирпичами.

— Нам повезло с погодой, — довольная, как быстро всё получилось, подытожила Дуня. — Люба попозже перевернёт кирпичи на другой бок, чтобы равномерно подсохли, но по уму их бы подсушить в специальном помещении. Потому что даже если не будет дождя, то утренняя роса нам изрядно попортит процесс сушки.

— Дунь, а чем отличается твой кирпич от монастырской плинфы? — спросил княжич.

— Только размером, — вздохнув, призналась она и заговорщически добавила: — Но у нас царский кирпич, а у них плинфа.

Иван Иваныч хмыкнул, но спорить не стал, тем более Дуня в некоторых кирпичах продавила круглые отверстия, и они теперь ничем не походили на плинфу.

— А наш кирпич не развалится после обжига? — с сомнением глядя на продырявленные прямоугольники, спросила Никита.

— Что-то обязательно развалится, — не стала скрывать она. — Часть пережарится в печи, часть, наоборот, останется недостаточно обожжённой. Это надо отслеживать и думать, какие есть недостатки в печи и исправлять. Но не все так грустно, потому что развалившиеся кирпичи мы истолчем и добавим в новую партию глины.

— Ты уверена, что это улучшит качество кирпича?

— Так делают мастера у Кошкина-Ноги, когда готовят форму для выплавки железа. Нам сейчас необходимо получить жаропрочный кирпич, чтобы из него поставить настоящую печь. А вообще, Иван Иваныч, я вместе с тобой впервые этим занимаюсь.

— Так может, стоило подробнее спросить у гончаров? Уж им-то все секреты своего ремесла ведомы?

Дуня задумчиво посмотрела на реку, отражающую яркое солнце. Она сейчас с удовольствием искупнулась бы, несмотря на холодную воду. Но княжич ждал ответа, не понимая, почему она сама себе усложнила работу.

— Если откинуть то, что все стараются сохранить секреты своего мастерства, — медленно произнесла она, — то каждый ответит по-разному. У всех в работе своя глина, свой способ доведения её до лучшего состояния, своя печь и приемлемый брак.

Дуня вспомнила, как нашла словоохотливого гончара и пыталась расспросить его о тонкостях мастерства, но ничего не смогла понять. Человек делал глиняную посуду всю свою жизнь и не мог объяснить, как он её делает. Ему казалось, что глину надо учиться чувствовать, и только тогда будет толк.

— А монастыри строго хранят секреты изготовления плинфы, — продолжила объяснять боярышня, — но даже если расскажут, то здесь другая глина, и всё равно придется искать свой способ работы с ней.

Княжич хмуро смотрел на Дуню, и она поспешила успокоить его:

— Мы сегодня попробовали несколько вариантов подготовки глины и поэкспериментировали с составом. На этой реке больше всего красной глины, но есть и другие. Ты же видел, что мы в красную вмешивали серую и белую глину, добавляли разное количество крупного и мелкого песка, толченой керамики, всё помечали. В итоге мы поймем, какой состав был лучшим, — горделиво закончила Дуня, но спохватилась и участливым тоном добавила:

— Точно так же тебе придется начинать работу на своей земле.

— Ясно, — кивнул княжич и потянулся за кафтаном. — Кормить нас будешь, хозяюшка? — весело спросил он.

— А как же! Пока вы в доме под рукотворным дождиком омываетесь, на стол накроют.

— Ох, у меня всё тело болит, — пожаловался Алексашка, налепивший из глины с десяток корявых человечков. — Сейчас приду и упаду…

— Ближе к вечеру сюда вернёмся, — оборвала его мечты Дуня. — Успеем сегодня подготовить основание нашей одноразовой печи.

— Иван Иваныч, скажи ты ей, что…

— Что? — резко спросил княжич.

— Ничего, — нахохлился Александр.

— У нас будет время отдохнуть, — примирительно произнесла Дуня, едва удерживая себя, чтобы не сказать, что вся работа была переложена на плечи воёв.

В конце концов княжич с бояричами честно вникали во все нюансы, а большего ей не требовалось.

— Всем нашим заготовкам потребуется время, чтобы подсохнуть, так что ещё заскучаешь.

— Это если ты ещё чего-нибудь не придумаешь, — буркнул Алексашка.