Дабы не мешать тренировкам, мы направились в здание, где размещалось руководство учебной частью. Первая половина дня выдалась насыщенной, а Винисиус обещал накормить нас приличным обедом.

Андрей Андреевич не соврал, и еда оказалась вкусной. Уха, гречка с мясом, свежий хлеб, зелень и компот. Неплохо кормят курсантов, чьё меню я решил опробовать. Нельзя чураться, и необходимо есть из солдатского котелка. Это один из постулатов, вдалбливаемых офицерам в училище. Командир должен знать рацион своего бойца, и сыт ли тот вообще. Это не считая множества нюансов, вроде качества шинели или сапог. Здесь добавляется не только фактор заботы о личном составе, но и проверка работы интендантов с поставщиками. А то было уже немало прецедентов, когда в армию спихивали гнилое зерно, червивую муку или испорченную амуницию. Пришлось отучать людей от воровства, благо случаи отравления выявили всего два раза. Видать, местный народ ещё боится бога и не берёт грех на душу.

Однако сразу вспомнился случай с рекрутским набором. Настроение чуть не испортилось, но помогла беседа, которую мы вели с интересной троицей. Гости получили незабываемые впечатления и обсуждали увиденное.

Мы расположились в библиотеке учебного центра, которой Винисиус, очень гордился. Я вообще выбирал людей на подобные должности по весьма простым критериям. В первую очередь — это честность и приверженность идеям прогресса. Различные мракобесы и неучи мне не нужны. Наставники с главами подобных заведений должны не только учить людей, но и заниматься саморазвитием. Рядом со мной вообще плохо приживаются невежды. Но сейчас речь не о моей кадровой политике.

Сначала главные русские интеллектуалы смущались, но затем разговорились под вино, принесённое Саввой. Дядька тоже по привычке расположился в уголке, к чему я привык за долгие годы. Троица москвичей подняла немало тем. Особо детально обсуждались методики преподавания. К беседе тут же присоединился Винисиус, занимавшийся не только хозяйственными вопросами. Он ещё преподаёт артиллерийскую науку курсантам.

Слушая споры собеседников, я задумался о любопытной идее. Почему не начать практиковать симпозиумы для обмена опытом между наставниками? В России выработана относительно единая система преподавания, но её надо дорабатывать. Кстати, к моим достижениям можно добавить печатание учебников и методические пособия. Честно говоря, вопросами образования заниматься приятнее всего. Только времени нет. Поэтому задам-ка я вопрос интересным людям. Заодно у меня есть для них сюрприз.

— Скажите мне, учёные умы? Пять лет назад мы ввели гражданскую азбуку, облегчившую книгопечатне. Почти сразу началась реформы алфавита, из которого убрали лишнее, оставив тридцать пять букв. Но почему не меняется русское стихосложение? Я плохо понимаю, чем отличается силлабическое стихосложение, используемое русскими литераторами, от силлабо-тонического, за которое ратует господин Желябужский, — киваю на редактора, часто поднимавшего эту тему, — Однако, уже хватает примеров нового стиля. Просто сравните.

Делаю паузу, чтобы вспомнить стихотворение.

Милованием и любовию нрав твой знаменуется,

Апостолскою проповедию подтвержается,

Руце бо свои утвердил еси к подателности,

Добродетель же духовную исполняеши в приятности.

Аз убо слышах твоя таковая благости,

Ревную от тебе прияти сердечныя правости,

И ныне всю мою совесть к тебе привлекох

И к твоему благоутробию без лености притекох.

— Это ваш любимый Мардарий, — обращаюсь кивнувшему Истомину, являвшемуся большим поклонником церковного стихосложения, — А теперь сравните услышанную тягомотину с вольным переводом и обработкой одной из ранних басен Мольера. Хотя француз наверняка позаимствовал стихи у древних греков или римлян.

? Когда чины невежа ловит,

Не счастье он себе, погибель тем готовит.

?Осел добился в знатный чин.

?В то время во зверином роде

Чин царска спальника был и в знати и в моде:

?И стал Осёл великий господин.

?Осел мой всех пренебрегает,

?Вертит хвостом,

?Копытами и лбом

?Придворных всех толкает.

Достоинством его ослиный полон ум,

Осёл о должности не тратит много дум:

?Не мыслит, сколь она опасна.

?Ослу достоинства даны!

На знатность мой Осёл с той смотрит стороны,

?С какой она прекрасна;

Он знает: ежели в чинах хотя дурак,

?Ему почтеньем должен всяк.

Пока изумлённый народ не опомнился, услышав раннее творчество Крылова, передаю Истомину папку с продолжением басни и некоторыми стихами, которые удалось вспомнить.