– Вызывали, Александр Иванович? – с порога спросил он, поправляя очки.

– Да, профессор, – кивнул я, подзывая его к тактическому дисплею. – У нас проблема с «Ростиславом». Нужно изменить его электронную сигнатуру, но этот чертов каперанг Градский заблокировал систему «хамелеон» перед самой сдачей.

Гинце задумчиво потёр подбородок:

– Хм, предусмотрительно с его стороны. И весьма неприятно для нас.

– Можете что-нибудь сделать? – в моём голосе прозвучала надежда.

Профессор погрузился в размышления, его пальцы неосознанно барабанили по планшету:

– Теоретически – да. Система «хамелеон» на «Ростиславе» аналогична нашей. Если Градский просто сбросил коды доступа, их можно перепрограммировать.

– Сколько времени это займёт?

Лицо Гинце помрачнело:

– Около двух стандартных часов, не меньше. И мне потребуется личное присутствие на «Ростиславе».

Мы обменялись взглядами с Таисией и Жилой. Два часа – непозволительная роскошь. Маркаров выберется из магнитного облака гораздо раньше.

– У нас нет этого времени, Густав Адольфович, – сказал я. – Максимум через полчаса корабли противника выйдут на открытое пространство и обнаружат нас. Смысла прятать всю эскадру, если «Ростислав» по-прежнему будет виден радарам и легко идентифицируем, нет никакого…

Гинце кивнул, его обычно живое лицо стало серьёзным:

– Понимаю ваши опасения, господин контр-адмирал, Но, к сожалению, я не могу предложить более быстрого решения. Система защищена слишком тщательно. Надо переустанавливать…

Я стиснул кулаки, ощущая, как продуманный мною ранее план рушится на глазах:

– Значит, «Ростислав» невозможно замаскировать. Его электронная сигнатура будет демаскировать всю эскадру, независимо от того, какими гражданскими судами мы притворимся.

– Именно так, – подтвердил Гинце с сожалением.

Тяжёлая тишина опустилась на мостик. Каждый из присутствовавших понимал серьёзность ситуации. Без возможности замаскировать «Ростислав» наш план терял смысл. Более того, сам захваченный линкор из ценного приобретения превращался в обузу, угрожающую всей операции.

– Что будем делать, господа? – спросила Таисия, нарушая затянувшееся молчание. – Время на исходе.

– Можно подготовить линкор к самоуничтожению, – предложил Жила. – Заминировать его и оставить на автопилоте. Без этого балласта наша скорость увеличится более чем вдвое. Мы успеем достичь межзвёздных «врат» до того, как нас настигнут.

Я внимательно посмотрел на своего старпома. Предложение имело смысл, но мысль о том, чтобы пожертвовать таким ценным приобретением, казалась кощунственной.

Ещё сильнее давила мысль о потраченных ресурсах и человеческих жизнях, заплаченных за этот трофей. Лейтенант Рубан, лежащий сейчас без сознания в медблоке; погибшие во время абордажа штурмовики; повреждения, полученные «Ариадной» и «2525». И всё это – ради корабля, который нам теперь придётся оставить?

– Времени нет, – голос Таисии вернул меня к реальности. – Нам нужно решение. Сейчас.

Я оглядел мостик, чувствуя на себе взгляды офицеров. Их лица выражали разную степень тревоги, но у всех читалось ожидание – мое решение определит судьбу эскадры.

Я повернулся к тактической карте, наблюдая за медленным движением нашей эскадры. На фоне бездонного космоса корабли казались крошечными, хрупкими созданиями, затерянными в безмерной пустоте.

– Александр Иванович, – голос дежурного оператора прервал мои размышления. – Перехватили переговоры на мостиках кораблей противника между собой. Судя по всему они уже поняли, что нас там нет, и поэтому сейчас движутся к границам орбитального комплекса, чтобы выйти на «свежий воздух». Расстояние – два миллиона километров от нас.

– Состав сил преследования? – машинально задал я вопрос.

– По-прежнему два крейсера и два эскадренных миноносца. Движутся в строю. «Сивуча» рядом нет…

Я стиснул зубы:

– Расчётное время до выхода на открытое пространство и возможного обнаружения нашей эскадры?

– При текущих параметрах и скоростях движения – минут пять, и покажутся на радарах, господин контр-адмирал, – прозвучал ответ оператора. – Как быстро обнаружат – не знаю. Как только окончательно покинут магнитное поле и настроят системы слежения…

Значит минут семь-восемь. Вот ты и попался на крючок собственной самоуверенности, контр-адмирал Васильков! Один кирпичик выпал, и сейчас завалится вся несущая стена.

В наступившей тишине мостика было слышно ровное гудение систем и учащённое дыхание дежурных. Каждый понимал – наступил критический момент. Я ощущал на себе взгляды всех присутствующих, от Аристарха Петровича до самого младшего офицера на мостике. Все ждали решения, которое определит судьбу нашей эскадры, малолетнего императора Ивана и, возможно, всего нашего долгого приключения.