Напросившись в гости, Скачкова решила прощупать почву. Галя деловито хозяйничала у плиты, Жени дома не было.

— Женька где?

— На работе, — коротко ответила Галина и добавила: — А я ему сегодня кулебяку делаю. Он любит всякие вкусности.

— Не в коня корм. Может, у него солитер завелся? — мрачно пошутила Наталья.

— Работы стало много, — пожалела мужа Галочка. — Устает он очень.

— Ага, собрания, совещания, командировки, — ехидно прокомментировала Наташка.

— Да, — простодушно подтвердила Галя. — Он теперь иногда на складе ночует!

— Вот гад! — всплеснула руками Наташка.

— Почему? — Галочка едва не вывернула кастрюльку с булькающим соусом. Изумлению ее не было предела.

— Да все мужики паразиты, — смутилась Наталья. — А как у вас по ночам?

— Наташка, разве это в жизни главное? — Галочка покачала головой, глядя на подругу, словно на неразумного ребенка.

— А разве я сказала, что это главное? Я просто спросила — как?

— Я тебе уже сказала, он очень устает на работе. Сейчас период такой тяжелый, — чувствовалось, что тема Галине неприятна.

— Ну, в принципе, ответ ясен. По ночам вы спите, как и все приличные люди.

Наталья скомкала тему, твердо решив дождаться вероломного Женю и слегка потрепать ему нервы.

— Галка, а у меня форс-мажор.

— Какой? — Галя, почувствовав, что ее перестанут донимать неприятными вопросами, с готовностью бросила лопатку в раковину и уселась напротив Натальи.

— Сегодня Федька с Маней сидит.

— Ну и отлично. А что, ты тоже с ними хочешь?.. — робко начала Галочка.

— Ты что, спятила?! — Скачкова схватилась за горло и выпучила глаза. — Да я его на дух не переношу. Он когда с Манькой целуется, так и дала бы по темечку! Муси-пуси, как будто это не из-за него мы столько натерпелись!

Подлец-Федька обратно не просился, а наоборот процветал, судя по рассказам и внешнему виду. Что было еще обиднее.

— Наташ, форс-мажор в чем?

— Жизнь вообще сплошной форс-мажор, — философски протянула Наталья. Упоминание о бывшем муже выбило ее из колеи настолько, что она забыла, к чему клонит.

— И в чем он заключается у тебя? — Галя преданно заглядывала ей в глаза, готовая бежать на выручку.

Вспомнив, что ее задача — дождаться загулявшего Евгения и поговорить по душам, Наташка изобразила скорбь и сообщила:

— Мне надо у тебя переночевать!

Галочка озадаченно затаилась. Несмотря на свою незакомплексованность и редкую бесцеремонность, Наталья еще никогда не напрашивалась на ночлег.

— А почему не дома? — только и смогла спросить хозяйка потенциального ночлега, отчаянно краснея.

— Галя! У человека беда, а ты такие бестактные вопросы задаешь, — Скачкова собралась обидеться.

— Нет, я же не против. Только у нас одна комната. Где ты ляжешь? — Галя не знала, как отказать, но по тону чувствовалось, что отказать ей очень хочется.

— В прихожей, на коврике, — гнусно улыбаясь, сострила Наталья.

— Нет, ну это неудобно…

— Естественно. У тебя разве раскладушки нет? Здесь я лягу, в кухне.

— Так Женя ужинать придет… А когда — я не знаю…

— Я рано не лягу, не беспокойся, — утешила ее Наташка.

Но беспокоиться Галочка явно не перестала. Она, конечно же, опасалась, что Женя может вообще не прийти или прийти под утро и сильно навеселе, как это часто случалось в последнее время. И тогда Скачкова будет говорить всякие гадости. Стыдно, и вообще…

— Может, ты все-таки дома попробуешь? — неуверенно предположила Галя, впрочем, не особо надеясь на удачу.

— Нет. Исключено. У меня сегодня Федька ночует.

— А если его выгнать?

— Он с Маней завтра рано утром в Финляндию уезжает, на выходные. Так что не в моих интересах ссориться. А у меня два дня для личной жизни на собственной территории будут. Класс?

— Да уж, — машинально согласилась Галя.

— Не знаю, как ты, а я не могу без нормального мужика.

— Что значит — «не знаю»?! — всполошилась Галина. — У меня муж есть.

— А, ну да. Извини. Забыла, — смутилась Наташка.

— Забыла она, — заворчала Галя и, потянув носом, метнулась к духовке.

Если Женя не возвращался к одиннадцати, то это означало, что придет он только утром, чтобы поменять рубашку и опять бежать на работу. Предвосхищая Галочкины вопросы, он в первый же раз озабоченно сообщил: