И он почему-то покосился на Василису.

– Я молчала! – взвизгнула Василиса, – Я такие заклятья знаю! Но в тайне храню! Почему же вы думаете, что про артефакт растрепала бы?! Зато я отлично знаю, как похваляются богатыри на пирушках! Удержу нет!

– Ты прежде думай, потом говори! – громыхнул Илья, – Богатыри похваляются ратными подвигами, а не тайнами! А вот, слышал я, что в тёмных землях не всё так просто, как у нас… И вампиры могут нетопырями обернуться, и оборотни всякие бывают, не только в волков превращаются. Ляпнешь себе под нос слово, думая, что вокруг нет никого, ан чужие уши со всех сторон торчат!

– Не имея в виду присутствующих, но бабы, вообще-то, говорливы… – в сторону заметил Кащей, – Не зря сказано про них, мол, волос долгий, ум короткий, язык длинный… повторюсь, не про присутствующих будь сказано! А про присутствующих: не упустить бы из виду и того, что мой друг Гордеич весьма к зелёному змию неравнодушен. А по пьянке чего не сбрехнёшь, не подумав? Да сам же опосля и забудешь…

– Глупости! – набычился Денис Гордеевич, – Сам же меня и подпаиваешь, а потом напраслину возводишь?! Никогда я не напивался до подобного состояния! А вот, говорят, бусурманский царь Махмутка сорок жён имеет! Это не считая наложниц. Так может, в любовном утомлении, себя не контролируя, мог и открыть тайну? Любимой-то жене? Шепнул ненароком, а там и пополз слушок…

– А я всё равно склоняюсь к мысли, что слушок пополз после пирушки богатырей! – упрямо повторила Василиса.

– Мне надо осмотреть место преступления! – быстро сказал рыжий Степан, тем самым пресекая затевающуюся свару, секунду подумал и добавил, – Места преступлений! А ещё опросить потерпевших и свидетелей. То есть – всех вас! Но по отдельности. И ещё: не могла бы Василиса Наумовна зачаровать писчее перо, чтобы оно само вело протокол допро… я имею в виду, опросный лист? Обычно у меня есть специальный писарь, но в таком деле…

– А зачем вообще нужны записи? – неприязненно покосился на рыжего Илья Муромец, – лишние записи ведут к лишним чтецам тех записей! А дело тайное.

– Записи нужны обязательно! – твёрдо возразил Степан, – Во-первых, чтобы можно было сопоставить разные данные, подумать над отдельными показаниями свидетелей, во-вторых, чтобы потом никто от своих собственных слов не мог отречься, когда его прижмут, и в-третьих… впрочем, про то, что «в-третьих», я пока умолчу, и первых двух вполне хватит.

– Василисушка! – сложил руки на груди Денис Гордеевич, – Зачаруй пёрышко! Что тебе стоит? Для меня! А?..

– Так и быть… – поджала губы волшебница, – Давай сюда любое перо! Я зачарую…

– Но после завершения дела все записи должны быть уничтожены! – не забыл вставить своё слово Кащей.

– Это само собой! – солидно пообещал Денис Гордеевич, поворачиваясь всем телом к сыскарю, – И самое главное, Стёпушка, времени на всё дело я тебе даю всего до конца недели! Нет! Только до пятницы! Это получается… сегодня понедельник… четыре полных дня! А в пятницу к завтраку ты должен представить виновного, в кандалы закованного! Сам понимаешь, дело спешное, срочное, ни минуты добавить не могу! А коли не справишься… Понимаешь?

Рыжий Степан промолчал.

В подземелье было темно, сыро и неуютно. Два факела в руках стражников не могли как следует разогнать темноту.

– Здесь! – ткнул пальцем Денис Гордеевич, – Здесь я свою реликвию хранил!

– Не толпиться, господа, не толпиться! – тут же взял командование на себя рыжий Степан и поморщился, – Эк вы тут всё затоптать-то успели! Ни одного нормального следа не осталось. Ну, да ладно, подь-ка сюда, вот ты, с факелом! Встань вот тут… посвети… да сам-то не наклоняйся, свет не загораживай! Твоё дело светить, а смотреть – это уже моё дело будет.

Рыжий внимательно осмотрел распахнутую дверцу сейфа, торчавшую прямо из каменной стены, даже затейливое двояковыпуклое стёклышко на резной ручке достал, склонился ближе, рассматривая дверцу через стёклышко.

– Гордеич! А твой сыскарь что, зрением слаб? – насмешливо уточнил Кащей, – Чего это он моноклю носит?

– Это не монокля, – не отрываясь от рассматривания дверцы, ответил Степан, – Это стекло такое особое: увеличительное. Что трудно разглядеть простым взглядом, то можно вполне легко рассмотреть через это стекло.

– И что же оно тебе показало? – не отставал Кащей.

Рыжий распрямился, молча взял у стражника факел и посветил внутрь сейфа, потом закрыл дверцу сейфа и удивлённо хмыкнул. Снаружи дверца сейфа оказалась неотличима от камня, которым было выложено подземелье. Не зная, который камень есть дверца сейфа, спокойно мимо пройдёшь и не подумаешь, что тут что-то спрятано!

– Ловко! – признал рыжий, и повернулся к Кащею, – А показало мне увеличительное стекло несколько вещей. Первое: сейф этот изготовлен фирмой «Кот учёный». Хороший сейф. Надёжный. И фирма солидная. Вот только, заказывая такой сейф с цветом «под камень», невольно работникам фирмы выдаёшь, где тот сейф стоять будет. Это, стало быть, раз! Второе: вскрыт сейф не ключом и даже не дубликатом ключа, а особым таким небольшим изогнутым ломиком, его преступники фомкой называют. Уж очень характерные царапины на дверце сейфа остались. Третье: фомка та была не простая, а из очень хорошего металла, прекрасно закалённая сталь, и сам преступник силищи великой, иначе не смог бы сейфа открыть. Я уже говорил, фирма надёжная…