Ну, лезут… кто с пилой, кто с топором. Кто вообще с каким-то хитрым инструментом. Мы стоим… бдим… Прошло твоё время – изволь вон идти! Успел-не успел, твои проблемы! Остальных не задерживай! И, ведь, что любопытно, каждый за своим лезет! Вот, господин Белец, кожевенник наш, аж пять раз очередь занимал, и каждый раз с куском шкуры уходил. Дово-о-ольный! Я, говорит, коли из этой шкуры перчатки, либо сапоги, соорудить смогу, так озолочусь! А маги, те всё больше за внутренностями: либо печень, либо селезёнку, либо вообще… не в приличном обществе сказать… Даже королевский лесничий приходил! Ему клыки очень понравились. Собственноручно изволил все четыре клыка из пасти зверя выбить! А некоторые, из народу, просто кус мяса побольше вырежут, да и рады… Когда шкуру почти всю срезали, чего ж мяса не откромсать? Не знаю, каково на вкус, никогда драконятины не пробовал, но говорят в дальних странах и лягух едят! Так, дракон-то, поди-ка вкуснее будет?.. Мясистее?..

– Лягух… – с отчаянием пробормотал рыжий, – Лягух…

– Ты не думай! – неожиданно зашептала в ухо рыжему Луиза, – Во-первых, не лягушек, а лягушачьи лапки, а во-вторых, это специальные лягушки, их отдельно выращивают, для рестораций! И, между прочим, дорогое блюдо, не всякому по карману! Их не стесняются королям и принцам подавать!

– Значит, вот это… – Степан с отвращением ткнул пальцем в большое кровавое пятно, на котором сиротливо валялись отдельные, хотя огромные, кости скелета, – Это дракон?!

– Он самый, ваша милость! – заулыбался второй стражник, – А вам тоже хочется что-то на память? Берите! Будете потом внукам показывать!

Рыжий закрыл глаза и сделал десять судорожных вдохов-выдохов. Потом ещё десять. Потихоньку дыхание выровнялось. И рыжий ещё десять раз вздохнул-выдохнул, уже медленнее и спокойнее.

– Значит, говоришь, даже лесничий приходил?.. – уточнил он, не открывая глаз.

– Приходил! – подтвердил стражник, – Клыки взять изволил!

– И другие маги тоже были? – продолжал рыжий.

– Были! Кто за когтями, кто за сердцем, кто ещё за чем… Много их было-то! Но все по-порядку шли! По очереди!

Рыжий наконец-то открыл глаза и ещё раз обозрел место, где ещё полдня назад валялась огромная туша, а теперь осталось только красное пятно.

– Пошли, – буркнул он девушке, – Здесь уже делать нечего.

– Куда? – распахнула глаза чернявенькая, – Неужели…

И прижалась теснее.

– Пошли королевского лесничего искать! – отмёл её надежды Степан, – Зададим ему, так сказать, пару вопросов…

– Вот он! – азартно ткнула пальцем Луиза, – Успели! Но, ты был прав, он торопится уехать…

– Немудрено угадать… – несколько смущённо, но довольно откликнулся Степан, – Где место главного лесничего? Вестимо, в лесу! Или рядом с лесом. Почему лесничий в столице оказался? Опять понятно: приехал поздравить свою королеву. Чай, не из последних людей в королевстве! Какое самое главное развлечение благородных господ? Охота! А кто организует охоту лучше лесничего? Что характерно – никто! Подозреваю, что вчера должны были быть официальные поздравления, а сегодня – благородная охота для благородных гостей… Ну, не получилось… Вот он и уезжает. Лесники, загонщики и все прочие, кто охоту готовил, они же не знают, что беда случилась, что охота отменяется. Вот он и торопится. Там же его подчинённые, нет?..

– Степануш… Степан Русланович, – вдруг остро взглянула чернявенькая, – Это ты сейчас правду говоришь, или заранее его версию продумываешь?..

– Да кто ж знает… – задумчиво протянул рыжий, – Вот сейчас зададим пару вопросов, авось чего и прояснится… И, да, хорошо, что ты знаешь, где его терем стоит. Могли и опоздать, пока прохожих расспрашивали бы.

– Значит, по крайней мере поцелуй заработала? – игриво толкнула Степана в бок чернявенькая.

– Ну, не знаю… – смутился рыжий, – После подумаю! А сейчас работать надо!

И они как раз подошли к красивому, трёхэтажному терему, с резными наличниками, с балкончиками, с черепичной крышей, с высоким, но симпатичным крылечком… Конечно, терем был обнесён высоким забором, и это просто повезло, что слуги уже открыли ворота, ожидая выезда хозяина. Иначе и не увидели бы, спешно собирающегося к отъезду главного лесничего.

Один конь, верховой, уже давно был осёдлан, и приплясывал у крыльца. Второй, заводной, тоже был почти готов, то есть нагружен всяческими мешочками, коробками, узлами… Высокий, сильный мужчина, в зеленоватом камзоле и шляпе с пером, задумчиво ходил возле второго коня и проверял поклажу.

– Сoли, сoли, главное, не забыли ли? – кратко и хмуро уточнял он.

– Как можно, батюшка наш, Филипп Деменцевич?.. – откликнулся кто-то из дворни, – Как и наказывали, два с половиной пуда… вон в том, цветастом узелке…

– Не «Деменцевич», а «де Менц»! – злобно огрызнулся тот, в камзоле, который, по всей видимости и был главным лесничим, – А брусок точильный?

– Как прикажете, Филипп Деменцевич… – уныло отозвался тот же голос, – Как прикажете, так величать и будем… А брусок точильный не забыли. Как можно?!