Их прикосновения вызывает странное ощущение — не боль, а скорее тепло, распространяющееся от меток по всему телу.

— Кровь к крови, душа к душе, — произносит жрец. — Отныне вы — одно целое под звёздами Эвларии.

Когда метки нанесены, Роан и Конрар синхронно наклоняются и целуют меня в запястье — нежно, с уважением к священному месту. В этом целомудренном прикосновении я чувствую всю силу их любви, всю глубину нашей связи.

— Объявляю ваш союз заключённым и благословенным водами Созвездий, — провозглашает жрец, поднимая руки над нашими головами. — Пусть ваши пути всегда будут едины, как едины воды этого озера!

Собравшиеся разражаются радостными возгласами. Сара улыбается мне сквозь слёзы счастья.

После официальной части начинается празднование. На берегу озера расставлены столы с разнообразными эвларскими и земными блюдами. Звучит красивая музыка, и многие уже кружатся в традиционных танцах.

Я танцую то с Роаном, то с Конраром. Между танцами я замечаю, как один из кузенов Конрара приглашает Сару на, и она — к моему удивлению — соглашается, слегка краснея.

— Я счастлива за тебя, сестрёнка, — говорю я, когда мы на мгновение остаёмся вдвоём. — Хочу, чтобы и ты нашла свой дом и любовь.

— Может быть, — отвечает она, бросая быстрый взгляд в сторону молодого эвларца. — Всему своё время.

Вечер в самом разгаре, когда я замечаю, как Роан и Конрар обмениваются взглядами. Я знаю этот взгляд — в нём столько желания, что кажется, воздух между нами вот-вот воспламенится. Они весь вечер держатся так сдержанно, но я чувствую через нашу связь, каким огнём они горят внутри.

Я разговариваю с женой одного из советников, когда сильные руки внезапно подхватывают меня. Не успеваю опомниться, как уже оказываюсь на руках у Конрара, который стремительно уносит меня прочь от гостей. Роан следует за нами, его глаза уже подёрнуты золотом в лунном свете.

— Мы подышать, — бросает он гостям.

И все начинают понимающе переглядываться.

Смех вырывается из моей груди — я знала об этой традиции, но всё равно оказалась не готова. Гости свистят и аплодируют, кто-то кричит одобрительные возгласы. Мы удаляемся от праздника, направляясь к небольшому дому, специально подготовленному для нас на противоположном берегу озера.

— Наконец-то, — рычит Конрар, ставя меня на пол, как только мы оказываемся внутри. — Я думал, этот праздник никогда не закончится.

Его глаза уже полностью почернели от желания, и это заставляет моё сердце биться чаще. Роан закрывает дверь и поворачивается к нам, его взгляд такой же голодный.

— Ты невероятно красива в этом наряде, — говорит он хрипло. — Но я с трудом сдерживался, чтобы не сорвать его с тебя прямо посреди церемонии.

По моему телу пробегает дрожь от этих слов и их взглядов. Наша связь пульсирует между нами с новой силой. Я чувствую их желание так же ярко, как собственное.

— Я еле держался весь день, — признаётся Конрар, приближаясь и нежно проводя пальцами по моей щеке. — Видеть тебя такой прекрасной, и не притронуться. Ты теперь навеки наша.

— Я всегда была вашей, — отвечаю, подаваясь навстречу его прикосновению. — С первого момента, как мы встретились.

Роан подходит с другой стороны, его пальцы скользят по моим плечам, к меткам, которые они оставили.

— Теперь весь мир знает, что ты принадлежишь нам, — шепчет он, наклоняясь и целуя свою метку. — И мы принадлежим тебе. Навсегда.

Я закрываю глаза, отдаваясь ощущениям их прикосновений, их близости, их любви. Это не просто физическое влечение — это связь на уровне душ, на уровне самой сути нашего существования. Будто отдельные части одного целого, наконец, воссоединились после долгой разлуки.

Их руки бережно освобождают меня от платья. Каждое касание, каждый поцелуй наполнен таким обожанием, что к горлу подступают слёзы счастья.

Счастье переполняет меня, разливается по венам, как самый сладкий нектар, опьяняет лучше любого вина. В этих объятиях между этими двумя мужчинами, я обрела нечто большее, чем любовь — я нашла свой дом, свою сущность, своё предназначение.

— Я люблю вас, — шепчу, открывая глаза и глядя на них по очереди. — Всем сердцем, всей душой.

— И мы любим тебя, эвисса, — отвечает Роан. — Больше жизни.

— Больше всего на свете, — вторит ему Конрар.

Они подхватывают меня и бережно укладывают на широкую постель, усыпанную лепестками аниарий. Лунный свет проникает сквозь прозрачную крышу дома, окутывая нас своим теплом.

Их прикосновения становятся более настойчивыми, поцелуи — глубже. Я растворяюсь в этой страсти.

В этот момент, окружённая их заботой и страстью, я понимаю, что это и есть истинное счастье — быть любимой полностью, безоговорочно, до последней клеточки своего существа. И любить в ответ также сильно, также беззаветно.