Изо всех сил Алисия старалась не дрожать и не морщиться, когда обрадованный милорд принялся слюнявить ей руки. В порыве чувств он целовал ее длинные тонкие пальцы, тыльную и внутреннюю стороны изящной ладони, паутинку венок на запястье. Собираясь подняться губами выше, лорд Абракс задрал рукав ее ночной сорочки — и отпрянул с коротким вздохом.

— Что это у вас?

Алисия опустила взгляд на свое предплечье. На белой коже у сгиба локтя растеклось темное пятно, будто чернильная клякса на листе бумаги. Именно оно, это пятно, и порождало жгучий, нарастающий зуд, который не давал ей покоя во время разговора с целителем. Она думала, что зуд вызван укусом насекомого, но ее глазам открылось зрелище куда более пугающее.

— Что это? — повторила Алисия вслед за маркизом и попыталась стереть черную бляшку со своей кожи краем одеяла в надежде, что это — всего лишь засохшая грязь (она ведь ночевала в лесу и могла испачкаться), однако ее старания не увенчались успехом.

— Я уже видел нечто подобное, — лорд Абракс задумчиво повторил пальцем контуры пятна. — Похожие метки ставят ведьмы Подгорья, но в узорах этой конкретной метки угадываются эльфийские руны. Не удивлюсь, если это мерзкое ушастое отрепье вас прокляло.

— Что? Проклятье? — глаза Алисии округлились. Она взглянула на свою руку с таким ужасом, словно та была покрыта чумными язвами.

— Не волнуйтесь, моя девочка. У меня в библиотеке есть книга, в которой собрано все, что мы знаем об этом подлом народце. Я немедленно отправлюсь за ней и все выясню. Прошу вас, только не переживайте.

Алисия заторможенно кивнула и со всхлипом одернула рукав сорочки, а после и вовсе обернула руку одеялом, чтобы не видеть страшного черного знака на своей плоти.

— Скоро вернусь, — бросил лорд Абракс и скрылся в коридоре. Со скоростью штормового ветра маркиз дошел до его конца, сбежал по лестнице и оказался перед двойной дверью библиотеки. Там на верхней полке самого дальнего шкафа он отыскал тонкую книжицу в обложке из телячьей кожи. Все знания людей об эльфах уместились на ста двадцати страницах, но даже этим жалких крохам, собранным с таким огромным трудом, веры не было. Большая часть написанного могла быть выдумкой автора.

И тем не менее лорд Абракс торопливо листал засаленные страницы, ибо книга в его руках была единственным доступным ему источником сведений о самой древней и скрытной расе на земле.

До поры до времени маркиз не вчитывался в текст, а рассматривал черно-белые иллюстрации к нему. Но вот наконец он нашел то, что искал. На одной из картинок художник изобразил точно такой же символ, какой проступил на руке Алисии.

Под рисунком было описание.

Взгляд его сиятельства лихорадочно скользил по странице, сползал по ней все ниже и ниже, пока не достиг последней строчки, и, когда это случилось, лорд Абракс резко захлопнул книгу — аж поднялось облако пыли.

— Бездна тебя пожри, ушастый ублюдок! выругался он сквозь зубы.

_________

Алисия

Лорд Абракс

Чтобы удержать опасного преступника в недрах тюремного подземелья одной только решетки недостаточно, поэтому горло Илриана стягивал железный ошейник. Этот артефакт человеческие колдуны изобрели специально для эльфов, чтобы лишать их голоса, а значит, и магии.

То, что их новый узник немой и не в силах воспользоваться своим даром, надзиратели Нортема не знали. Илриан не мог сказать им об этом, да они бы все равно не поверили. Подстраховались бы в любом случае. Слишком уж страшила людей эльфийская песня.

Ненавистный ошейник был тяжел, мешал дыханию, царапал неровными краями кожу, не давал забыть о себе ни на секунду. Илриан со всей страстью проклинал мерзкую вещицу на своем горле и в то же время прекрасно осознавал, насколько ему повезло, что она на нем есть. Его могли обезвредить и другим способом. Способом, к которому прибегали, когда нужного артефакта не было под рукой или хотелось поизмываться над пойманным врагом, а такое случалось частенько.

Чтобы лишить кого-то речи, необязательно использовать дорогие магические игрушки: достаточно отрезать пленнику язык — и вот он уже ничего не может сказать. Быстро, просто, удобно, дешево.

Если подумать, с Илрианом обошлись вполне милосердно. Его язык все еще был на месте.

Зазвенела цепь. Это Илриан пытался добраться до миски с едой, которую надзиратель оставил у самой двери, потому что боялся углубиться в камеру.

Помимо ошейника на узнике были еще и кандалы. Его правая рука была свободна, а левую сковывал массивный железный браслет с чешуйками ржавчины. От него к стене тянулась цепь. Слишком короткая, она не давала заключенному приблизиться к решетке, просунуть руку между ее прутьями и схватить стражника или посетителя за горло. Еще одна мера предосторожности.