С целью проверки обвинений против Касымова была создана комиссия, которую я возглавил. Открыто выступив в защиту молодого начальника уголовного розыска, я окончательно настроил против себя Каршибаева и тех, кто его поддерживал. Касымов, правда, был признан невиновным, однако вопреки правилам его не восстановили на службе, а как бы приняли заново.

Всё больше людей предупреждало меня, что теперь Каршибаев способен на всё, и чтобы отомстить, ему нужен только повод.»

Повод нашёлся лишь в мае 1987 года. Им явилось дело Мамлакат Ходжаевой и Нурии Адыловой.

В. П. Торбин. «В начале года мы взялись за областную торгово-закупочную базу. В первую очередь меня интересовал склад, через который шли импортные товары. Заведующий его, кстати, слыл весьма уважаемым человеком.

На складе настолько отвыкли от милиции, что, когда мы пришли, сторож долго не решался нас впускать, с недоумением разглядывал наши удостоверения. Лишь посоветовавшись с начальником, открыл дверь.

Приход работников ОБХСС никого особенно не насторожил. Снятие остатков было делом долгим, и руководители базы надеялись успеть с нами «договориться».

Первым делом мы изъяли «чёрные книги», в которые завскладом вписывал людей, получавших товары непосредственно с базы и в долг. Кроме работников самой базы, здесь были люди, пользовавшиеся известностью и авторитетом в городе, их родственники, как самые близкие, так и довольно дальние.

Каждый день два оперуполномоченных ОБХСС внимательно смотрели за тем, чтобы снятие остатков шло в полном соответствии с правилами. И с каждым днём завскладом становился всё более скучным, нервничал, видя, как растёт сумма стоимости недостающих импортных товаров — пальто, кроссовок, сорочек.

Одновременно росло и давление на оперативных уполномоченных, обеспечивавших проведение ревизии.

Где-то в середине мая я почувствовал, будто что-то вокруг меня происходит, хотя всё было по-прежнему. Каршибаев был со мной как всегда доброжелателен, любезен. Стоило мне появиться в горотделе, как в кабинете по традиции ставили на стол только что заваренный чай, пиалы.»

Между тем охота на «чужаков», организованная Каршибаевым, уже велась.

«Помог» ему случай. В апреле для проверки было задержано такси, которым управлял ранее дважды судимый Икрам Исаков. Задержание произвёл инспектор дорожно-патрульной службы отдела ГАИ УВД Исак Олимов, тот, чьё обезглавленное тело менее чем через четыре месяца было обнаружено в оросительном канале «Москва» в соседней Кашкадарьинской области.

При осмотре машины в Джизакском ГОВД у пассажирок — Мамлакат Ходжаевой и её подруги были обнаружены носильные вещи повышенного спроса: две рубашки, костюм, немного детских вещей.

Работник ОБХСС в ГОВД в тот вечер отсутствовал — позвонили начальнику областного ОБХСС Торбину, который, несмотря на неурочный час, был на работе. Его попросили приехать: возникло предположение, что товар предназначен для спекуляции.

Торбин приехал. Задержанная Ходжаева привычно объяснила, что она и её подруга купили всё для себя.

Не получив доказательства предполагаемой перепродажи с целью наживы, начальник ОБХСС уехал.

Женщин отпустили.

В. П. Торбин. «Трудно, очень трудно было работать, когда всюду — круговая порука, местничество, кумовство... Но постепенно креп коллектив сотрудников ОБХСС, на которых можно было положиться. Меры по возвращению государству средств, похищенных за счёт приписок хлопка, приносили результаты...»

...В северной и северо-восточной части Иссык-Куля в своё время были расположены принадлежащие государству посевы опиумного мака. Огороженные и тщательно охраняемые участки обслуживали специальные сборщики. С июня до начала августа рано утром ежедневно они проходили контрольно-пропускной пункт, переодевались в рабочую одежду, которая здесь хранилась, я затем через вторую линию ограждений попадали непосредственно к месту работы.

За оградой плантаций сборщиков подстерегали скупщики наркотика, начиная с самых мелких, готовых купить 10—20 граммов, чтобы тут же перепродать их другим — крупнее рангом. Располагавший большими деньгами скупал большее количество наркотика и тут же с наживой перепродавал ещё более крупным спекулянтам. В конце цепочки стояли продавцы опиума, которые в состоянии были скупить десятки килограммов.

С северо-востока традиционными «опиумными тропами» наркотик переправлялся на юго-запад.

Разработанная до мелочей конспирация долгое время позволяла крупным сбытчикам наркотиков действовать безнаказанно. Так, например, преступная группа некоего X. Кадырова, скупавшая наркотик «кокнар» в районе Алмалыка и реализовывавшая его в Ашхабаде, в течение четырёх лет скупила и перепродала около тонны «кокнара» на сумму свыше 122 000 рублей.

С прекращением эксплуатации участков на берегу Иссык-Куля преступники подались на затерянные в отдалённых горных районах клочки земли, куда годами никогда не заглядывала любая проверка.

В конце «тайной тропы» цена килограмма наркотика повышается до ста двадцати — ста сорока тысяч рублей. Разница — более чем в сто тысяч на каждом килограмме — это частично оплата «услуг» тех, кто непосредственно осуществляет транспортировку груза. Тех, кто обеспечивает его охрану, кто предоставляет помещение для поклажи. Это доля тех, кто посредничает при сбыте. И, наконец, тех, кто, нарушив служебный долг, предписывающий борьбу с незаконным сбытом и распространением наркотических веществ, берёт на себя обязательство не чинить препятствий преступникам.