Шрифт:
Удаляются.
Б а б к а А н и с ь я. А я, значит, хоть помри!
Остановились, возвращаются.
И в а н. Ногу повредила бабка, а мне в доверии отказано.
В а л е н т и н. А как ты думал? Для Обуховки особые специалисты нужны. Что с ногой, бабуся?
Б а б к а А н и с ь я. А леший ее знает, милок. Увидала я эту бутыль…
В а л е н т и н. Какую бутыль?
Б а б к а А н и с ь я (приоткрывает неохотно). Вот энту самую…
И в а н. Ого!
Б а б к а А н и с ь я. Хотела себе взять, а нога-то в это время и провались. Наказал господь.
И в а н. Бог спиртного не любит.
Б а б к а А н и с ь я. Много ты знаешь — любит, не любит… Слышь-ка, Валентин Петрович, Терентия-то председателем выбрали.
В а л е н т и н. Вот и отлично.
Б а б к а А н и с ь я. И Белкина шуганули.
В а л е н т и н. Еще того лучше…
Б а б к а А н и с ь я. Ой, касатик, осторожнее ногу-то!
В а л е н т и н. Извини, бабуся.
И в а н. Что же мне мать не написала? Когда Терентия выбирали?
Б а б к а А н и с ь я. Да только собрание кончилось. И мне слово давали.
И в а н. А тебе зачем?
Б а б к а А н и с ь я. А как же? Ясли велела организовать — все одно хата пустует. А мне с детишками понянчиться охота.
В а л е н т и н. В самое время ты приехал, Иван. Конец тишине, забурлит Обуховка. Ну, бабуся, пошли. Подлечишься немного.
Б а б к а А н и с ь я. Да как я пойду, родимый?
В а л е н т и н. Давай-ка я тебя на руках отнесу! (Поднимает бабку на руки.)
Б а б к а А н и с ь я. Да что ты, окаянный! Что ты, милок! Отродясь у мужика на руках не была!
И в а н. Ничего, бабка, терпи!..
Б а б к а А н и с ь я. Господи, спаси Христос!.. А вообще и не так плохо, коль хотите знать! То-то старухи завидовать станут! Стой, стой! Ванька, подай сюда бутыль!
И в а н подает бутыль.
Б а б к а А н и с ь я. Вот так… Ну, трогай!
И в а н. Идите, чемодан только возьму…
В а л е н т и н с б а б к о й А н и с ь е й и Н а с т я уходят. Появляется К а т е р и н а.
И в а н. Катя… Катерина Ивановна!
К а т е р и н а. Иван?
И в а н. Здравствуй, Катя.
К а т е р и н а. Здравствуй.
И в а н. Вот ты какая…
К а т е р и н а. Да и ты не тот, что прежде, Иван Николаевич.
И в а н. Как живешь?
К а т е р и н а. Хорошо.
И в а н. Хорошо?
К а т е р и н а. Конечно, хорошо. В правление выбрали, почет от народа. В институт поступила…
И в а н. Да? В какой?
К а т е р и н а. Животноводом буду.
И в а н. А помнишь, артисткой мечтала стать? Анну Каренину в школе играла…
К а т е р и н а. У нас на селе каждая баба Анна Каренина, а животноводов нету.
И в а н. Мать писала, ты замуж вышла?
К а т е р и н а. Не тебя же ждать.
И в а н. Катя… Знаю, и перед людьми, и перед тобой не сдержал слова… Обидел тебя?
К а т е р и н а. Что старое поминать, Иван Николаевич.
И в а н. Все думал, нынче не успел — на будущий год победу. А на будущий год опять не успел.
К а т е р и н а. Что оправдываешься? Было и было… Странно как: ты деревню бросил, а другой, городской, твое место, в деревне занял…
И в а н. Прости, Катя.
К а т е р и н а. Забыла — и простила. Какое тебе еще прощение нужно? В семнадцать лет по десятку раз на дню влюбляются. Не один ты на белом свете, другого ныне люблю.
И в а н. Помню Яшку. Хулиганский такой парень рос.
К а т е р и н а. Кто?
И в а н. Яков, муж твой.
К а т е р и н а. А-а, муж… Ну и что?
И в а н (удивился равнодушному голосу Катерины, понял иначе). Катя… Катя, ты…
К а т е р и н а. Не тронь меня, Иван… Меня нельзя трогать.
Уходит. Вбегает Н а с т я.
Н а с т я. Все, отправили бабку Анисью на лошади домой. Никогда, говорит, такого почету не испытывала. А сама охает! Подумаю, говорит, да и другую ногу вывихну. Ты без вещей, Ваня? Чемодан есть?
И в а н. Чемодан? А, да, чемодан… В крапиве стоит.