Но это ладно, хвосты всем причастным накрутил, заставил работать как должно, а не как хочется, и, слегка успокоившись, организовал что-то вроде посиделок с императорами. В этот раз мы впервые разговаривали, приняв предварительно по пять капель. Просто почему-то я был уверен, что на сухую они не смогут воспринять всю серьёзность моих слов, вот и замутил пикник на природе. Правильно поступил — ещё и потому, что изначально выбил их из колеи, уведомив, что их пребывание в заключении подошло к концу.

Наверное, из-за того, что мне, по сути, было пофиг, поверят они мне или нет (в мыслях я уже был возле жены с детьми), восприняли они мой рассказ очень серьёзно. Собственно, чтобы проверить сказанное мной, им долго ждать не придётся, ведь о том, что меня скоро не станет, я тоже рассказать не постеснялся.

В общем, хорошие получились посиделки, плодотворные, а весть об освобождении оказалась очень своевременной.

Как признался чуть позже Наполеон, моё решение об их освобождении и стало соломинкой, сломавшей хребет верблюду. Он ведь на полном серьезе думал скорешиться с англичанами на зло всему, а Александра — по понятным причинам — и подбивать на это не требовалось, он и так за англичан голосовал обеими руками.

В общем, все сложилось как нельзя лучше, императоры отправились по домам, а я, соответственно, вместе с отцом отбыл в Калифорнию.

Рассказывать о том, как сам провел отведенное мне время, не стану, лишнее это — ещё и потому, что было грустно и радостно, я находился в предвкушении и в определённом смятении чувств от того, что мне придется оставить здесь родных людей. Про детей вообще молчу, больно об этом говорить, а тем более думать.

А вот про события, происходившие в это время во всем остальном мире, я в двух словах поведаю.

Все-таки Наполеон — это монстр в человеческом обличии, по-другому не скажешь.

После возвращения на родину он не стал дожидаться окончания подготовки к противостоянию с Англией. Он сумел потихоньку сосредоточить довольно приличную по размеру армию рядом с портовыми городами, соседствующими с Ла-Маншем, заблокировал на неделю возможность кому бы то ни было уйти в море от берегов Франции и дальше сотворил невозможное. Он просто дождался приличного волнения на море и в самый разгар непогоды отправил к берегам Англии все, что только могло плавать, с десантом на борту.

Понятно, что некоторые суда погибли, а другие потерялись и достигли суши совершенно не там, где планировалось, но основная масса кораблей выполнила возложенные на них задачи и доставила войска в нужное место.

Дальнейшее противостояние с Англией превратилось, по сути, в ожидание капитуляции британцев. Как бы они ни пыжились и не пытались мобилизовать поголовно все население для отражения вторжения, а противопоставить закаленным в многолетних войнах французам ничего внятного не смогли. Большая часть острова была оккупирована в течение пары месяцев, и англичанам ничем не смог помочь их многочисленный флот.

Когда неожиданно для всех в Англии высадился ещё и российский корпус, прибытие которого англичане тупо прозевали, сомнений в результате противостояния не осталось ни у кого, и Англия сдалась на милость победителей.

В общем, к окончанию обещанного мне года жизни этот мир перевернулся с ног на голову, и я уходил на перерождение с чувством выполненного долга и радостью на душе.

Что самое прикольное, к моменту моего ухода в Калифорнию неожиданно прибыл российский император, который Николай. Официально он приехал как бы с дружеским визитом, а на самом деле, как он выразился, попрощаться. Да и интересно ему было посмотреть, как все будет происходить на самом деле, ведь я не просто умру, а, по словам божественной сущности, в одночасье рассыплюсь прахом по примеру стариков. Рассказал я об этом Николаю во время разговора с ним в Питере, вот ему и стало интересно, да так, что он не удержался и прибыл посмотреть на это лично.

Самое прикольное во всей этой ситуации, это то, что я с точностью до секунды знал, когда уйду на перерождение. Поэтому, чтобы избавить от такого зрелища родных, заранее с ними попрощался и в сопровождении отца с императором под серьёзной охраной для всех отправился на пикник в совсем уж дикие места.

Знал бы, как сопровождающие мне будут мешать, ни за что не сказал бы, когда все произойдёт. Почему-то под их сочувствующими взглядами чувствовал я себя ну очень некомфортно и никак не мог сосредоточиться и представить в уме мир, в котором хочу переродиться. Вернее не сам мир, а исторический период, куда я хочу попасть.

Так-то я уже давно определился, в каком времени хочу жить, но вот что странно: под этими взглядами в самый последний момент я почему-то подумал совсем не о том времени, куда хотел уйти…

Эпилог

Прежде чем уйти на перерождение (по крайне мере я надеялся, именно так и будет) последней моей мыслью стало неожиданное желание: кто бы только знал, как мне хочется попасть в двадцать первый век этого мира и посмотреть, что в итоге получилось здесь изменить.