Шрифт:
– А вдруг вы сделаете что-то не то.
– Чо там делать? Одну кнопку нажать.
– Мы едем в банк или мне такси взять?
– обиженно.
Черт с тобой...
– Садитесь.
Кладу в багажник чемодан. Мадам стоит. Недовольная.
– Что теперь не так?
– Вы мне дверь не открыли.
Да ёб твою ж...
Ох, не подвела меня интуиция, не подвела!
– Пожалуйста...
– накаляюсь, но открываю дверь.
Пока она торчит в отделении банка, я обещаю себе всякие компенсации от Наташи.
И единственное, что сдерживает меня от негатива - это то, что я сам проявил инициативу. И никакой просьбы со стороны Наташи на самом деле не было. Не она меня кинула в этот терновый куст.
Садится в машину.
– Куда?
– скашиваю на нее взгляд.
– Для начала, к дочери.
Для начала?! Ну... Ок!
Иштаров, спина не чешется у тебя, смотри, крылья отрастут и нимб.
Ну, в этом деле, главное, чтобы не рога. С остальным разберемся. Нимб, как минимум, можно в качестве бумеранга запускать.
Едем.
Чуть резковато торможу на перекрестке, пропуская летящую на красный тачку.
– Оу!!
– дергается вперёд Людмила Рудольфовна, упираясь ладонями в бардачок.
– Ну что же Вы делаете?!
– А я при чем здесь? Машина на красный вылетела. Экстренное торможение. Пристёгиваться надо.
– Напоминать нужно пассажиру о ремне безопасности!
– Ну, считайте, напомнил.
Недовольно фырчит.
– А Наташа, я так понимаю, до сих пор у Вас?
– Да. У меня.
Поджав губы, чуть заметно качает головой.
– А Вы женаты?
– А Вы с какой целью интересуетесь?
– Без всякой цели. Просто интересно в каких условиях сейчас моя дочь.
– В нор-р-рмальных...
– прорывается слегка у меня эмоция.
Главная мудрость во всей этой истории, отделить дочь от матери - это я понял ещё по первому своему браку. Дочь - пострадавшая сторона, а не соучастник. И тогда все будет хорошо.
Поворачиваем на нашу улицу.
Паркуюсь, открываю ей дверь машины, потом дверь в воротах, потом дверь в дом.
И уже мысленно покупаю ей билет в Иркутск. Прям завтра, как только пацаны вернут кошелек.
– Проходите.
Не разуваясь и прижимая к себе маленькую сумочку, словно заходит в обитель разврата и пьянства, и боится коснуться стенок, Людмила Рудольфовна делает несколько шагов и встаёт в арке перед гостиной.
– Наташ!
– на всякий случай громко предупреждаю я.
– Наталья!
– возмущённо открыв рот, застывает маман.
– Мама?!
– вскрикивает возмущённо Наташа.
Выглядываю...
Наташа, полыхая лицом, быстро завязывает халат, путаясь в одеяле.
Оу… Спишь еще что ли?!
– Какой кошмар!
– отворачивается резко Людмила Рудольфовна, прикрывая демонстративно рукой глаза.
– Где кошмар?
– прохожу в гостиную.
"Зачем ты ее привез?!" - очень выразительно артикулирует Наташа, взмахивая руками.
– Чо прям так печально всё?..
– бормочу тихо, дёргая бровью.
Наташа обмахивает раскрасневшееся лицо пальцами, бросая жалобный взгляд вверх, словно молится.
Ну, два обморока сейчас будут, не меньше!
– скептически вздыхаю я.
Взрослые люди все! Прям, трагедия…
– Где мой невротик?
Кошак делает парадный бесоёбный круг по гостиной, выпучив глаза. И прячется под диван.
– Ну, хоть кто-то в порядке! Ладно, дамы, давайте обмороки отменим и пойдём чай пить...
Глава 17 - Глупая
Наташа
– Может, чаем Людмилу Адольфовну напоишь?
– подсказывает Саша, стреляя взглядом на кухню.
– Всё-таки, с дороги человек.
– Рудольфовну, - цедит мама.
– Точно... Рудольфовну, - щелкает пальцами.
– Созвучно просто...
Саша уходит к себе в комнату, видимо, чтобы не смущать меня.
Честно говоря, он смущает меня гораздо меньше мамы.
И я остаюсь один на один с ней. А я не хочу оставаться с ней один на один!
Зачем он привез ее сюда?!
Она стоит у края ковра, разглядывая тот дебош, что навёл вчера в гостиной Сева. Ну а нам было не до того, чтобы убирать его.
Разглядывает брезгливо и осуждающе.