Этот связанный с перемещением момент (доставка продукта на рынок, что является необходимым условием его обращения, кроме того случая, когда место производства само есть рынок) можно было бы, точнее говоря, рассматривать как превращение продукта в товар. Товаром продукт является только на рынке. (Образует ли доставка продукта на рынок особенный момент или нет — дело случая. Если капитал работает на заказ, то для него не существует ни этого момента, ни превращения про¬дукта в деньги как особого момента, Работа на заказ, т. е. соответствие предложения предшествующему спросу, как об¬щее или преобладающее положение не соответствует крупной промышленности и никоим образом не вытекает как условие [процесса производства] из природы капитала.)

Во-вторых, момент времени. Это существенным образом от¬носится к понятию обращения. Если предположить, что акт перехода товара в деньги закреплен договором, то в этом случае он связан с расходом времени на подсчет, взвешивание, измере¬ние. Сокращение этого момента точно так же является развитием производительной силы. Время, затрачиваемое на переход от состояния товара к деньгам, также рассматривается только как внешнее условие этого перехода; этот переход заранее предполо¬жен; дело идет о том времени, которое отнимает этот заранее предположенный акт. Это время относится к издержкам обраще¬ния. Другое дело — то время, которое вообще протекает до того, как товар перейдет в деньги; или то время, в течение которого он остается товаром, только потенциальной, а не действитель¬ной стоимостью. Это время представляет собой чистый убыток.

Из всего сказанного вытекает, что обращение выступает как существенный процесс капитала. Процесс производства не может быть возобновлен до превращения товара в деньги. Устойчивая непрерывность процесса, беспрепятственный и плав¬ный переход стоимости из одной формы в другую, или одной фазы процесса в другую, для производства, основанного на ка¬питале, является основным условием в совершенно иной сте¬пени, чем при всех прежних формах производства.

С другой стороны, при наличии необходимости в подобной непрерывности [процесса производства] его фазы в пространстве и времени распадаются как особенные, безразличные по отноше¬нию друг к другу процессы. Таким образом, для производства, основанного на капитале, оказывается случайным, будет иметь место или нет его существенное условие: непрерывность тех раз¬личных процессов, которые конституируют весь процесс капи¬талистического производства. Снятие этой случайности самим капиталом есть кредит. (Кредит имеет еще и другие стороны; но эта его сторона вытекает из непосредственной природы про¬цесса производства и поэтому представляет собой основу необ¬ходимости кредита.) Поэтому кредит в сколько-нибудь развитой форме не выступает ни в одном из прежних способов производ¬ства. Одалживали и брали взаймы также и при прежних укла¬дах, а ростовщичество является даже наиболее древней из допотопных форм капитала, но ссуда и заем столь же мало конституируют кредит, как различные виды труда — промышлен¬ный труд, или свободный наемный труд. В качестве существен¬ного, развитого производственного отношения кредит истори¬чески и выступает только в обращении, основанном на капитале или на наемном труде. (Сами деньги представляют собой одну из форм снятия неравенства времени, требующегося [на производ¬ство продукта] в различных отраслях производства, поскольку это время противостоит [V—26] обмену.) Ростовщичество, хотя в своей обуржуазившейся, приспособленной к капиталу форме оно само является формой кредита, в своей добур-жуазной форме, наоборот, выражает недостаток в кредите.

(Обратное превращение денег в объективные моменты произ¬водства или в объективные условия производства предполагает то, что эти условия имеются в наличии. Это превращение обус¬ловливает существование различных рынков, на которых про¬изводитель находит условия производства в виде товара — в ру¬ках купца, — рынков (наряду с рынком труда), существенно отличающихся от тех рынков, которые обслуживают непосред¬ственное, индивидуальное, конечное потребление.)

В своем обращении деньги превращались в товар, и обменом Д — Т потребление завершало процесс; или же товар обмени¬вался на деньги, и в обмене Т — Д деньги либо исчезали, для того чтобы самим снова обменяться на Т, причем этот процесс снова заканчивался потреблением, либо деньги уходили из обра¬щения и превращались в мертвое сокровище и лишь мыслимое богатство. Нигде процесс не возгорался сам собою, предпосылки денежного обращения находились вне обращения, и оно по¬стоянно нуждалось в новых толчках извне.

Когда оба момента [Д и Т] менялись местами, изменение формы внутри обращения было лишь формальным. Но коль скоро это изменение формы становилось содержательным, оно выпадало из экономического процесса [обращения]; содержание не относилось к самому этому процессу. Ни товар не сохранял себя в виде денег, ни деньги не сохраняли себя в виде товара; каждый из них был или тем, или другим. Стоимость как таковая не сохраняла себя в обращении и посредством обращения, она не доминировала над процессом своего превращения, над из¬менением своей формы; сама потребительная стоимость не про¬изводилась меновой стоимостью (как это имеет место в процессе производства капитала).

Для капитала само потребление товара не является заклю¬чительным актом; оно относится к процессу производства, само является моментом производства, моментом полагания стои¬мости. Но и сам капитал, — в каждом из моментов, в которых он выступает то в качестве денег, то в качестве товара, то в ка¬честве меновой стоимости, то в качестве потребительной стои¬мости, — теперь положен как стоимость, не только формально сохраняющая себя при этом изменении формы, но и как возрастающая стоимость, как стоимость, соотносящаяся с самой собой как стоимостью. Переход из одного момента в другой яв¬ляется особым процессом, но каждый из этих процессов есть переход в другой. Капитал, таким образом, полагается как со¬вершающая процесс стоимость, в каждом из моментов процесса являющаяся капиталом. Капитал, таким образом, полагается как оборотный капитал; в каждом из моментов он — капитал и одновременно — капитал, совершающий кругооборот из од¬ного определения в другое. Пункт возвращения есть вместе с тем исходный пункт и vice versa , а именно — капиталист. Всякий капитал первоначально является оборотным капиталом, продуктом обращения, а точно так же и тем, что производит обращение, описывает его как свою собственную траекто¬рию.

Денежное обращение — с точки зрения его нынешней пози¬ции — само выступает теперь только как один из моментов обра¬щения капитала, а его самостоятельность оказывается всего лишь видимостью. Оно во всех отношениях определено обраще¬нием капитала, к чему мы еще вернемся. В той мере, в какой денежное обращение представляет собой самостоятельное дви¬жение наряду с движением капитала, эта самостоятельность обусловлена лишь непрерывностью обращения капитала, так что этот момент может быть зафиксирован и рассмотрен сам по себе.

{«Капитал представляет собой постоянно умножающую себя стои¬мость, которая больше не пропадает. Эта стоимость обособляется от товара, который создал ее; она как некое метафизическое, невещественное качество всегда остается в руках одного и того же земледельца» (например), «для которого она принимает различные формы» (Sismondi. Nouveaux Principes d’Economie politique. Seconde edition. Tome I, Paris, 1827, стр. 89) [Русский перевод, том I, стр. 185].

«При обмене между трудом и капиталом рабочий требует средства существования, для того чтобы жить, капиталист требует труд, для того чтобы получить прибыль» (Сисмонди, там же, стр. 91) [Русский перевод, том I, стр. 186].