Я нанесла удар, целясь прямо в его огнестрельную рану, и заставила его снова отпустить меня. Я схватила старую лампу со стола рядом со мной, замахнулась ею на него и ударила его по затылку, отчего на нас дождем посыпались осколки стекла и фарфора.

— Ты маленькая сука, — рявкнул он, нанося удар, который пришелся мне прямо в челюсть и отбросил меня к кровати.

Мои босые ноги поскользнулись в луже крови мисс Мейбл, и звук горя и агонии вырвался из меня, когда я попыталась удержаться на ногах, ухватившись за край матраса и отползая в сторону, когда Шон взревел, как зверь, и снова бросился на меня.

Его руки сомкнулись вокруг меня, несмотря на мои попытки вырваться, и он швырнул меня на пол с такой силой, что у меня перед глазами поплыли белые пятна, когда я ударилась затылком о половицы.

Шон пнул меня ногой в ботинке в бок, заставив меня вскрикнуть от боли, а затем продолжил пинать снова и снова, пока что-то не хрустнуло под силой его ударов, и крик сорвался с моих губ.

Он глухо рассмеялся, переворачивая меня на спину носком ботинка, пока я корчилась от боли под ним, пытаясь отползти назад.

— А вот и оно, — издевательски произнес он, опускаясь, чтобы оседлать меня. Его вес прижал меня к полу, и он достал свой телефон из кармана и направил его прямо мне в лицо. — Существо, которое околдовало всех вас и обрекло на вечное проклятие, которого требовала ее так называемая любовь.

Я попыталась отвернуться, не желая, чтобы мои мальчики видели меня в таком состоянии, но Шон схватил меня за челюсть своими окровавленными пальцами и повернул мою голову так, что у меня не было выбора, кроме как смотреть.

Они были там. Все четверо, кричали и выкрикивали мое имя в темноте. Сквозь бешеный стук моего собственного пульса я слышала их, они были так чертовски близко и в то же время так ужасно далеко.

— Я люблю вас, — выдохнула я, когда рука Шона переместилась на мое горло, и его взгляд стал диким и отчаянным, потребность закончить все вспыхнула в его глазах. Я знала, что ему надоело играть со мной.

— Финал, сладенькая, — промурлыкал он, роняя телефон и обхватывая и другой рукой мое горло, заставляя меня смотреть на него и только на него, желая, чтобы мои последние мгновения принадлежали только ему.

— Я люблю вас, — снова выдавила я, обращаясь к своим мальчикам, но мои слова не были прощанием. Они были обещанием, чистым и незамысловатым.

Если завтра взойдет солнце, мы будем любоваться им вместе. Но если это был мой последний закат, то он будет значимым.

В тот момент, когда между Роуг и Шоном вспыхнула драка, мы все как один бросились вперед, разламывая доски, которые крепко держали это окно закрытым, толкая, пиная и сражаясь, чтобы попасть внутрь.

Холодные насмешки Шона посыпались на меня из телефона Фокса, и я со всей силы врезался в доски, которые мы пытались расшатать, дерево раскололось и затрещало от наших усилий. Наконец они поддались, когда я столкнулся с ними, с грохотом разлетевшись по комнате осколками.

Я втащил себя в старую пыльную гостиную, а Чейз, Джей-Джей и Фокс ввалились вслед за мной, все мы тяжело дышали от напряжения. Дворняга был прижат к груди Чейза, но он извивался и отбивался, пока он не опустил его на пол, и маленький песик помчался к закрытой двери, которая должна была выпустить нас отсюда, яростно царапая ее, казалось, осознав серьезность ситуации.

Я подбежал вслед за Дворнягой к двери, обнаружил, что она заперта, и мое сердце разорвалось на части, потому что самый настоящий ужас сжал меня в кулаке. Я столкнулся с ней, и из меня вырвался рев, когда я попытался сбежать из этой темной, пыльной комнаты, выругавшись, когда дверь выдержала, прежде чем снова удариться о нее плечом.

Крик разнесся по дому, эхом отдавшись и в телефоне Фокса, когда все мои мальчики окружили меня.

— Мы идем! — Чейз закричал ей, и я молился, чтобы она услышала нас, чтобы знала, что мы будем там через несколько мгновений.

Моя девочка умирала. Моя прекрасная, совершенная богиня была во власти дьявола, и я бы тоже умер в этот же день, если бы она покинула мир без меня. Но прежде чем эта судьба осмелится предстать передо мной, я буду бороться изо всех сил, чтобы спасти ее.

Петли загремели, когда Фокс протаранил ее вместе со мной в нашей следующей попытке, дерево застонало и пошло трещинами под силой наших толчков.

Дворняга залаял, словно отдавая приказ ударить по ней еще раз, — миниатюрный солдат Роуг, как всегда, был готов ринуться в бой за нее.