— Знаешь что, красавица? — прошипел Маверик, доставая из кармана зловещего вида складной нож и резко открывая его. — Я рад, что он не сбежал. И я рад, что он все еще в игре, потому что, хотя я и готов преследовать его до края земли, чтобы взыскать должок, гораздо больше я хочу встретиться с ним на поле боя и разобраться по-мужски, лицом к лицу.

— Ты рад, что он посылает грязных копов преследовать Роуг? — Фокс зарычал.

— Нет, Фокси, но я рад, что она способна размозжить череп любому, кто на нее нападет, — сказал Маверик, глядя на Роуг с кривой улыбкой, и она прикусила губу.

— Пойдемте, — поторопил я, желая разрядить напряжение в машине.

Я потянул Роуг за собой через дверь, не выпуская ее руки, и она встала передо мной босиком.

— Ты в порядке, красотка? — пробормотал я, взяв ее за подбородок и проверяя, нет ли на ней ран. В последнее время на ее коже образовалось слишком много повреждений, и мне было невыносимо обнаружить на ней еще больше ран.

— Я в порядке, Джей, — поклялась она, когда я заметил свежие ссадины у нее на коленях, но мои плечи немного поникли, когда я увидел силу, горящую в ее глазах. На ее щеках были пятна крови, и когда Рик подошел ко мне и снял полицейскую куртку, которую нашел в машине, я забрал ее у него и начал стирать кровь.

Все они терпеливо ждали, пока я вытирал ее, хотя рассеченную губу и небольшую припухлость сбоку на лице было не так-то легко убрать. Смесь ярости и боли пронзила меня, когда я понял, что этот ублюдок ударил ее по крайней мере один раз.

— Я убила его, — напомнила она мне, как будто догадавшись, о чем я думаю, и я кивнул, чувствуя облегчение от этого заявления.

— Да, ты это сделала, — гордо сказал я.

— Давайте двигаться, — поторопил Фокс, и мы последовали за ним и Мавериком, когда они двинулись вперед.

Я обнял Роуг за плечи, прижимая ее к себе, и мы поспешили, держась в тени, прежде чем свернуть на каменные ступеньки, уходящие вниз между домами, на улицу моей мамы.

Когда мы очутились на ее крыльце, я взял на себя инициативу и вышел вперед нашей группы, зачесывая пальцами волосы назад и напуская на свое лицо непринужденное выражение, прежде чем постучать.

— Джонни Джеймс, — радостно воскликнула мама, открывая дверь в крошечном обтягивающем голубом платье, которое открывало слишком большую часть груди.

Она бросилась вперед, чтобы обнять меня, покачиваясь на шпильках, и я уступил ей, хотя и не мог побороть скованность в мышцах от осознания того, что Гван здесь, и кто, черт возьми, знал, где уже успели на ней побывать его чистые полицейские ручонки.

— Я так счастлива, что ты решил познакомиться с ним поближе, детка. Ты даже не представляешь, как сильно я хотела сказать тебе, что мы снова встречаемся, — сказала она, отступая назад и глядя на мое хмурое лицо.

— Только потому, что я хочу узнать его получше, не значит, что я хочу, чтобы он снова околачивался возле тебя, — прошипел я. — Я же говорил тебе держаться от него подальше.

Она открыла и закрыла рот, выглядя смущенной, и пальцы Маверика сильно ткнули меня в спину.

Я знал, что это был он, потому что он всегда тыкал меня прямо под ребра так, что все мое тело дергалось. Однако я понял смысл этого жеста, тяжело вздохнув и пытаясь успокоиться.

— Могу я просто поговорить с ним? — Спросил я, и мама кивнула, пропуская меня в дом, но задержалась, чтобы поприветствовать остальных.

— Где твоя обувь? — Мама обеспокоенно спросила Роуг.

— У меня сломался каблук, — вздохнула она.

— Не могли бы вы одолжить ей какие-нибудь кроссовки, миссис Брукс? — Фокс спросил, как вежливая маленькая сосиска, которой он всегда был с ней.

— Конечно, — ответила она, когда я вошел в дом. Мои глаза сразу же метнулись к лестнице, и сузились, выискивая тени наверху. Если Гван здесь, пусть не вздумает шариться в простынях моей матери.

— Подожди, о боже мой, — вздохнула мама, и я обернулся, обнаружив, что она смотрит на Маверика, внезапно осознав, кто он такой. — Рик! — Она бросилась к нему, практически повиснув у него на шее, обнимая и гладя его по голове, как делала, когда мы были детьми. — Джонни Джеймс, не врывайся в мой дом, не объяснив этого, — потребовала она, и я вздохнул, поворачиваясь к ним.

— А это разве не очевидно? Рик вернулся. Он снова один из нас. — Я знал, что звучу как обиженный маленький ребенок, но что-то в общении с мамой всегда пробуждало его во мне. Может быть, если бы она перестала приводить в этот дом незнакомых мужчин, у меня было бы меньше поводов для обиды. Но поскольку в данный момент у нее здесь был мужчина, который не только утверждал, что является причиной, по которой я хожу по этой земле, но и был до того занудно-обычным, что это уже оскорбляло, я имел полное право злиться. И теперь мне предстояло притворяться, что мне не все равно и что я хочу узнать его получше.