Он на мгновение уставился на меня, прежде чем медленно взять мою руку и крепко пожать ее. По крайней мере, это не было похоже на рукопожатие мокрой рыбы, хотя я думал, будет именно так.

— Хорошо, — согласился он, и в уголках его губ заиграла улыбка. — Может быть, в субботу днем? — с надеждой спросил он.

— Да, да, неважно. — Я повернулся к нему спиной, выходя из переулка.

Будто меня волновало, какой это будет день недели, как долго мы будем тусоваться или куда пойдем. Например, на пляж, в «Shake Shack», или может быть, даже в ту в маленькую кафешку с мороженым на Палм-Стрит. Я бы, наверное, взял мятное с шоколадной крошкой или, может быть, с двойным шоколадом. Не то чтобы для меня это было важно. Не то чтобы я ждал этого с нетерпением. Вообще-то, может, я в последний момент отменю встречу, чтобы он стоял один на пляже в своей глупой панаме и шортах. Ха, да. Это даст ему понять, что нечего опять крутиться возле моей матери, как голодный уличный кот.

Хотя лучше все же появиться. Не хочу, чтобы он сдал меня копам. Гребаный Гван.

Дверь с грохотом распахнулась, и я обернулась с того места, где сидела зажатая между Фоксом и Риком. А мама Джей-Джея, Хелена, практически подпрыгивала на своем месте, уставившись на дверь.

Голова раскалывалась, но я натянула улыбку, ища взглядом Джонни Джеймса. Внутри все сжималось от осознания, что мои действия загнали его в эту ситуацию. Если бы не я, нам не пришлось бы приходить сюда, и мне было ненавистно знать, что я лишила его выбора — видеться снова с Гваном или нет.

Джей-Джей вошел в комнату прежде, чем Хелена успела подняться на ноги, и в его глазах читалась смесь замешательства и облегчения. Я выдохнула, откинувшись на Фокса еще до того, как он быстро кивнул в нашу сторону, подтверждая, что ситуация улажена.

— Где Гван? — спросила Хелена, заглядывая за спину сына. Ее плечи поникли, а в глазах мелькнула боль, когда она поняла, что Гвана с ним нет.

— Ему пришлось вернуться на работу, — пробормотал Джей-Джей, и его челюсть дернулась от сдерживаемых эмоций.

— Джонни Джеймс, — яростно сказала Хелена, вскакивая на ноги как раз в тот момент, когда Рик вложил в мои руки, кажется, десятое печенье «Oreo». — Если ты отпугнул его от меня, клянусь Богом, я выгоню тебя из этого дома!

— Да не отпугивал я его, — прорычал Джей-Джей. — Я же сказал тебе, ему нужно было вернуться на работу. Копы постоянно так делают: приходят, уходят, заполняют бумаги, ставят галочки…

— Не дерзи мне, — ответила она, вздернув подбородок, а мы все хранили полное молчание, хотя я и впилась зубами в свое печенье — сахар немного помогал справиться с головокружением от рогипнола в моей крови.

— Боже, мам, перестань так драматизировать. Он просто очередной тип, которому нравится околачиваться вокруг тебя. Ты же знаешь, что ему нужно то же самое, что и всем остальным, так зачем тебе вообще…

Хелена шагнула вперед и влепила Джей-Джею пощечину с такой силой, что его голова резко повернулась в сторону, а глаза расширились от шока при осознании того, что она только что сделала, и я почувствовала, что тоже разинула рот. Я знала его маму всю свою жизнь и точно знала, что она никогда раньше не поднимала на него руку. Она была самой мягкой из всех родителей мальчиков, самой милой и заботливой. Раньше я любила приходить к нему домой и позволять ей поиграть со мной в маму, пока она заплетала мои волосы и рассказывала истории о своем детстве. Именно она помогла мне разобраться во всей этой истории с месячными, когда я достаточно успокоилась, чтобы позволить Джей-Джею привести меня поговорить с ней, и она даже показала мне лучшие марки гигиенических средств, которые я могла красть каждый месяц, когда они мне были нужны.

— Ты знаешь, сколько лет я скучала по этому мужчине? — прошипела она, а ее глаза наполнились слезами, с которыми она, казалось, боролась. Фокс, Рик и я молча наблюдали за происходящим, пораженные тем, как она ломалась прямо на наших глазах. — Знаешь, сколько мужчин когда-либо относились ко мне с хоть каплей того уважения и внимания, которое он мне оказывает?

— Мам… — начал Джей-Джей, когда слезы потекли по ее щекам. Она прижала руку, которой только что ударила его, к груди, а ее пальцы задрожали, словно она не могла поверить в то, что сделала.

— Мне одиноко, Джонни Джеймс, — выдавила она. — Ты был всем, что у меня когда-либо было, кроме него, а теперь ты совсем взрослый, и я просто сижу здесь, в этом доме, мне нечего делать, и я никому не нужна. А Гван… Ну, полагаю, теперь это даже не имеет значения, не так ли? Ты отпугнул его, как и всех остальных.

Она отвернулась, но Джей-Джей подошел к ней и заключил в объятия, несмотря на ее сопротивление.

— Прости, — выдохнул он, прижимая ее маленькую фигурку к своей. — Прости, если из-за меня ты чувствуешь себя одинокой. Я не хотел этого. Я только хотел защитить тебя от подонков, которые пытались использовать тебя, вроде того козла с усами Грега.

— Гван не такой, как Грег, — икнула она, и он вздохнул, кивнув в знак согласия, хотя у меня сложилось впечатление, что он вовсе не хотел с этим соглашаться.

— Я знаю, — согласился он. — Он… хороший парень. — Джей-Джей скривился, но Хелена, казалось, даже не заметила этого: она вздохнула, отпрянув назад, и уставилась на него, а ее глаза расширились от надежды и заставили мою грудь сжаться, наблюдая за ними.

— Ты серьезно? — спросила она, вцепившись пальцами в его рубашку, как будто ожидала, что он развернется и убежит, и я должна была признать, что он действительно выглядел готовым к побегу.