Накрываю ладонями его руки на моей груди, останавливая. Ему дай волю, он залезет мне под блузку прямо во дворе.

Артур вообще очень тактильный мужчина. Ему постоянно необходимо меня касаться, целовать, вдыхать. Его всегда так много. Но мне нравится. Дико нравится всё, что он мне дает.

— У меня хорошие новости, — шепчет мне на ухо.

— Ммм, — всегда мямлю и теряю голос от его близости. Я с ним словно пластилин — лепи, что хочешь.

— Уже в понедельник ты станешь свободной женщиной. Надо будет поехать на подписание документов.

— Как в понедельник? Я читала, что только через месяц, — оборачиваюсь к Артуру. И он сразу же захватывает мои губы.

— Ну это если нет связей, а у нас они есть, — усмехается мне в губы, играя бровями. — Я не готов ждать месяц.

— А суд? У нас же ребёнок и имущество.

— Суд — это если одна сторона не согласна. А у вас нотариальное соглашение.

— Да? Тарас на всё согласен?

Быть такого не может. Я слишком хорошо его знаю.

— Конечно, согласен.

— Но как?

— Он слишком много нагрешил и слишком труслив. Не бери в голову, девочка моя. Всё будет хорошо.

— Спасибо, — выдыхаю, обнимая его за шею.

— А где все?

— Вячеслав Анатольевич с Андреем ушли на рыбалку. Тамара уехала в город.

— Так мы одни в доме?

— Да.

— А почему тогда мы теряем время? — поднимает меня за руки и ведёт в дом.

— Артур, нет! — смеюсь я, пытаясь упираться.

— Что «нет»?

— Тамара может вернуться или…

— Во-первых, наша комната на втором этаже, во-вторых, она запирается, и, в-третьих, я вообще-то веду тебя фотографировать, на меня вдруг нашло вдохновение, — смеется. — А ты что подумала? — строит из себя ангела. — Какая плохая девочка. Так и быть, «сладкое» тоже будет.

Артур заводит меня в комнату и запирается.

— Раздевайтесь, модель, — сам скидывает с себя футболку и берет фотоаппарат с комода, начинает его настраивать.

— Артур, на обнаженку я не согласна.

— Ну какая обнаженка, Аделина? Ты думаешь, я покажу тебя миру? Нет. Всё мое. Обнажение, скорее, антураж и нужная мне атмосфера. Не спорь с фотографом, раздевайся, — задергивает шторы, начиная выставлять свет.

А я не знаю, как это работает, но меня возбуждает, когда Артур берет в руки камеру. И передо мной уже не Артур, а настоящий мастер. Он меняется во время съемок, становясь более властным, уверенным. И такой Артур мне тоже нравится.

Расстегиваю блузку, ощущая дрожь в пальцах. Каждая близость с ним — как первый раз. Это всегда так остро, ярко и…

— Замри, — велит мне Артур. Щелкает камерой, ловя мои эмоции. — Продолжай, — наблюдает через камеру, как я стягиваю блузку с плеч. Возбуждает уже то, как он наблюдает за мной. Остаюсь в белье, наблюдая, как Артур обходит меня и встаёт с камерой позади. Расстегивает бюстгальтер, скидывая бретели с моих плеч, и снова щелкает камерой.

— Артур, ты обещал, что не будет обнаженки, — шепчу я.

— В кадр ничего не попадет.

И я доверяю. Мне кажется, его руки самые надежные. Возможно, я опять ошибаюсь и во мне живет еще много страхов, но, если не рискнуть, можно так и не узнать, что такое настоящая жизнь.

Пальцы Артура обрисовывают мои лопатки, позвоночник, вызывая мурашки. Он снимает заколку с моих волос, рассыпая локоны по спине. И снова фотографирует.

— Иди сюда, — тянет меня к комоду, сметает с поверхности вещи, которые там лежали, и резко поднимает меня, сажая на комод. И, пока я в растерянности хлопаю ресницами, снова снимает мою реакцию. — Ты просто идеальная модель, — встает между моих ног. — И только моя, — выдыхает мне в губы, целует, лишая кислорода.

А когда я опять окончательно уплываю, отрывается от моих губ, перехватывает шею и немного сжимает. Распахиваю глаза, а он наводит объектив и снова снимает мою реакцию и свою руку на моей шее.

— Прекрасно, очень уязвимая красота, — хрипло произносит, ослабляя хватку. Отпускает мою шею, скользя пальцами вниз, к груди, играет с сосками, а я уже такая невменяемая, что мне плевать, если это будет обнаженка. Мои мысли концентрируются только на его умелых руках и удовольствии, которые они несут. — Хочу твой рот, — шепчет он мне. — Твои красивые налитые губы, смыкающиеся на моем члене.

— А… Эм… — снова мямлю, ощущая, как горящая волна несется по телу. Это одновременно и стыд, и желание дать ему то, что он хочет. А Артур снова снимает, порочно ухмыляясь.

— Разведи ноги. Шире, — сам берет мою ступню и ставит пятку на комод, максимально раскрывая. — Твои трусики восхитительно мокрые, — ведет пальцами по промокшему перешейку и отходит от меня на несколько шагов назад. — Отодвинь трусики в сторону и поласкай себя, — просит он.

— Я сама? Я…

— Только не говори, что никогда это не делала, — качает головой.