И мне становится настолько обидно, что я на эмоциях даю ему пощечину. От злости, от обиды, от каждодневного давления. От собственной несостоятельности, оттого что он меня не слышит, а я не нахожу слов. И сама же прихожу в ужас, когда вижу, как меняется лицо Тараса на более агрессивное, а красный след от моей пощечины расползается по его лицу.

Он резко хватает меня за запястье, которым я только что ударила его.

— Ты что себе позволяешь? — его голос звучит так тихо, что становится по-настоящему страшно.

— Мне надоело, — шепчу я, пытаясь высвободить руку. — Я так больше не могу… — пищу. Но зажмуриваюсь, не успеваю договорить. Тарас замахивается, ладонь дает мне сдачу. Голова дергается в сторону, перед глазами вспыхивают искры. Удар настолько сильный, что я теряю равновесие и падаю на кровать. Не могу поверить в происходящее, прижимая ладонь к пылающей щеке. Слёзы брызжут из глаз сами собой.

Он никогда раньше… никогда…

— Ты первая начала, — произносит Тарас так, будто оправдывается, но в его голосе нет ни капли раскаяния.

— Ты… ударил меня, — всхлипываю я, всё ещё не веря в реальность происходящего.

— А ты меня, — Тарас смотрит на меня сверху вниз, но голос становится ровным и спокойным. Словно ничего не произошло. — Опаздываю, — посматривает на часы, начиная одеваться. А я утираю слёзы и наблюдаю за ним в полной прострации.

— Тарас, — тихо зову его, когда он торопливо застёгивает свой чемодан. — Почему ты стал таким?

Он останавливается, поднимая на меня голову.

— Я всегда был таким. Это ты стала другой. Тебя вдруг перестало все устраивать. Какие-то необоснованные бунты. Стань прежней Аделиной, и всё будет хорошо.

Он поднимается. Подходит ко мне и целует в лоб, как ребёнка.

— Всё, успокойся и приведи себя в порядок. Обсудим эту ситуацию, когда я вернусь, — уже мягко произносит он, поглаживая меня по щеке, которую только что ударил. — Напиши, что привезти тебе в подарок. И да, я, возможно, задержусь на неделю, непростой проект… — выдыхает он. — Не провожай, — отпускает меня и выходит с чемоданом из спальни.

А я так и сижу на месте, не в силах встать. Слёзы беззвучно катятся сами собой. Вздрагиваю, когда слышу, как хлопает входная дверь. И одновременно выдыхаю, оттого что Тараса рядом нет. И дышать снова становится легче.

Беру с тумбы свой телефон, поднимаюсь с кровати, утирая слёзы, нахожу в кармане жакета визитку Артура и набираю его номер.

Он отвечает мгновенно, с первого гудка.

— Да, Аделина, — удивляюсь, что он знает, что это я. Я не оставляла ему свой номер. Но вопросов не задаю. Мне даже хочется сбросить звонок, но я заставляю себя этого не делать.

— Добрый вечер, — тихо здороваюсь. — Я согласна.

Аделина

Я у студии. Мы договорились на одиннадцать, но я опоздала на десять минут. Ничего не случилось. Опоздала, потому что и вовсе передумала идти. Вчера я приняла решение на эмоциях и обиде на Тараса. А сегодня с утра сдулась. Струсила. Еще двадцать минут назад я точно решила, что никуда не пойду. Что это все глупо и вообще неподобающие поведение для замужней женщины.

Я так решила, пока ни получила сообщение от мужа. Где не было извинений за вчерашнее поведение или хотя бы чего-то приятного, что могло скрасить наш конфликт. Тарас отчитал меня за то, что я забыла положить ему туалетные принадлежности, а у него нет времени бегать по магазинам. Я очень хотела ответить ему, что забыла, потому что он вчера меня ударил. Но вместо этого спешно натянула на себя бежевые брюки, персиковую блузку, жакет и поспешила в студию.

И вот я здесь. Снова волнуюсь, как школьница. Но перебарываю себя и всё-таки толкаю дверь, входя. В студии плотно задернуты шторы, и снова пахнет аромасвечой. Что-то ванильное. Артур выставляет свет перед кожаным диваном, позади которого натянуто полотно. Прикрываю дверь и замираю на пороге.

— Доброе утро, — привлекаю к себе внимание.

— Привет, — оборачивается Артур. На нем камуфляжная черно-белая футболка и широкие штаны цвета хаки. Он улыбается, рассматривая меня. — Закрой, пожалуйста, дверь на замок. Нам же не нужны случайные свидетели? — его тон меняется на тягучий и бархатный. Киваю. Закрываюсь. Артур подходит ко мне, теряюсь, не понимая, чего он хочет. — Позволь я помогу тебе снять жакет, — поясняет он.

— Спасибо, я сама, — быстро стягиваю с себя жакет и вешаю его на вешалку вместе с сумкой.

— Давай договоримся так: ты оставляешь всё за порогом этой студии. Например, волнение и стеснение.

Что, так заметно?

— Проходи, — взмахивает мне рукой, — присаживайся, — указывает глазами на высокие стулья за стойкой, где стоит кофемашина, чашки, бутылка воды, фрукты, шоколадные конфеты и орешки. — Угощайся. Ты какую музыку предпочитаешь?

— Спасибо, я завтракала. И музыки не надо.