— Мне нужна ты, — снова делаю паузу.

— Я не понимаю, — в голосе смущение. Улыбаюсь, захватывая ее взгляд.

— Я хочу, чтобы ты стала центром моей экспозиции.

Аделина слегка распахивает губы в растерянности. А мне хочется хрипло простонать. Я одержимо хочу эти губы. Со мной вообще такое впервые. Я настолько привык к женским телам в профессиональной сфере, что давно прекратил впечатляться.

— Почему я? — действительно не понимает.

— Я художник, я так вижу, — шучу, ухмыляясь. Если начну объяснять, почему она, Аделина сочтет это за домогательство. — Мне нужна серия снимков с тобой. Работа долгая, в параллели я дам тебе индивидуальный курс фотографии, без группы.

— Я не могу… — снова теряется, закусывая губы. — У меня нет на это времени, и муж будет против.

Муж… Сжимаю челюсти до хруста.

Да, бля, в ее жизни есть важные люди — это данность, которую мой мозг отказывается принимать.

— Против чего? Против того, что я покажу тебя миру?

— Ооо, — ее губы вздрагивают. — И это тоже. Простите, Артур, мне очень жаль, я бы хотела вам помочь, но нет, — выдыхает с сожалением.

А я не хочу слышать от нее «нет». Я хочу только «да». Много ее «да» только для меня!

— Укради у него себя для меня, — голос проседает и отчего-то хрипит. — Выставка в Берлине, он не увидит. Не думаю, что твой муж настолько интересуется фотографией. Я буду снимать тебя так, что никто не узнает.

— Артур… — с придыханием произносит мое имя. Прикрываю глаза, потому что не хочу слушать ее отрицания. — Это значит обманывать мужа, я так не могу. Простите…

Снова поднимается с лавочки, чтобы уйти. А я эгоистично не хочу отпускать. Опять хватаю ее за запястье, чувствуя, как зашкаливает пульс.

Аделина замирает, наши руки натягиваются.

— Ты боишься не мужа, ты боишься себя. Всего пара дней твоего времени. Днем, когда муж на работе, а ребенок в садике. Мы подпишем контракт о неразглашении имени модели. Я заплачу за твое время, — начинаю поглаживать большим пальцем ее запястье. Я уже почти не держу, а она не вырывается. — Никто не узнает. Только ты, я и камера.

— Я подумаю… — наконец выдыхает Аделина.

Вынимаю из кармана свою визитку, вкладываю в ее теплую ладонь. Отпускаю.

Аделина разворачивается и уходит, а я смотрю ей вслед. Спина прямая, шаг быстрый, не оборачивается. Сбегает, понимая, что я смотрю вслед. А мне остается только запах миндаля. Но и он быстро улетучивается. А я хочу захлебнуться в этом запахе. И другая женщина мне ее не заменит.

Муж… Меня начинает выворачивать от понимания, что это все достается ему. Ее запах, губы, руки, кожа, взгляды. Он знает, какова она на вкус… И мне необоснованно хочется расхерачить все вокруг.

Впервые я встретил ее в кофейне. Забежал за кофе и, пока ждал заказ, выпал нахрен из реальности. Она сидела одна за дальним столиком возле окна. Работала в ноутбуке, не обращая ни на кого внимания. И я бы подошел познакомиться, если бы не заметил обручальное кольцо на ее пальце.

И можно было бы забить. Ну девушка и девушка. Но нет, бля, меня начало ломать от ее образа. И я стал посещать эту кофейню каждый день. Смотрел, как голодный пес, на след от помады на ее бокале и давился слюной.

Дальше меня переклинило больше. Простой интерес превратился в одержимость. Я следил за ней. Я выучил все ее маршруты и адреса. Я нашел ее в соцсетях и узнал телефон. В моей квартире десятки ее скрытых фото, и на всех она совершенна.

Моя больная одержимость иногда пугает меня самого. В какой-то момент просто хотелось стереть ее мужа с лица земли. Но, к сожалению, так нельзя в нашем цивилизованном обществе. А потом судьба подкинула мне шанс. Аделина сама зашла в мою фотостудию и поинтересовалась у Эвы курсами. И вот когда она появилась на первом уроке, я понял, что дальше надеяться на судьбу нельзя. Но не все так, сука, просто. Аделина правильная женщина и не купится просто на мою смазливую внешность. Она жена и мать. Чужая запретная женщина. Не моя. Даже в фантазиях она недосягаемая. И мой больной мозг категорически отказывается это воспринимать.

Аделина

Никогда прежде мужчины не смотрели на меня так, как Артур. И никогда со мной так не говорили. Где каждый взгляд и каждое слово — обо мне и для меня. Словно я уже принадлежу ему. Словно мы не на лавочке в парке, а в постели. И даже в постели Тарас так со мной не разговаривал и не смотрел с таким восхищением.

Я вообще не считаю себя красавицей. Нет, я не уродина. Обычная. Каких миллионы. Обычная внешность, обычная фигура. Где-то даже немного закомплексованная. Например, из-за растяжек на животе или из-за своего низкого роста и коротких ног. Я знаю все свои недостатки. Нечем восхищаться. И уж тем более я не идеальная модель для выставки в Берлине, от которой зависит репутация мастера фотографии.

Я никак себя не скомпрометировала, не дала повода Артуру, не ответила ему взаимностью, но мне отчего-то дико стыдно перед Тарасом. Стыдно просто из-за ситуации. И снова необоснованное чувство вины перед мужем. Понимаю, что это ненормально, но все равно внутренне волнуюсь, словно предала Тараса. Мне точно нужен психолог, а вместо курса фотографии стоило бы записаться на прием к доктору.

И уж тем более не может быть и речи ни о каких съёмках меня для выставки. Тарас будет категорически против. А я не смогу лгать супругу, как бы мне ни хотелось попасть на эту выставку, хотя бы на фотографиях.