Мудрость эксперимента

В век научно-технической революции, свидетелями которой мы являемся, научный эксперимент играет огромную роль своеобразного ускорителя технического прогресса: как правило, его результат немедленно воплощается в техническом устройстве или становится основой нового технологического процесса. В этой книге рассказывается именно о таких экспериментальных работах, ведущихся советскими учеными в ядерной физике, физике твердого тела, нелинейной оптике и биологии. Книга рассчитана на широкие круги читателей.

Чёртова тварь, видящая добычу буквально на расстоянии вытянутой руки, подобралась — и прыгнула вслед за ним, оттолкнувшись от стены станции.

Толкнулась с такой мощью, что помяла обшивку.

Матвей выжил лишь потому, что ждал чего-то подобного. Да что там — он до дрожи в коленях именно этого и боялся. Но, у него был аварийный баллон со сжатым воздухом на поясе: такие нужны для ситуаций, когда космонавт по какой-либо причине отстыковывается от станции.

Длинной струёй газа Матвея отбросило вбок, и тварь без толку пронеслась мимо него с умопомрачительной скоростью. Кривые когти пронеслись в сантиметрах от стекла шлема и, казалось, Матвей даже заметил отблеск солнца на острых кончиках.

Он шумно выдохнул и бросил взгляд на удаляющуюся фигуру, размахивающую во все стороны когтистыми лапами. Она крутилась, стараясь развернуться, но безжалостная инерция уносила её в тёмную бездну. Если не случится какого-нибудь чуда, то там она и сгинет. Застынет в безвоздушном пространстве, превратившись в промороженный кусок мяса, потому что тепло ей брать неоткуда.

А потом земное притяжение сделает своё дело, и тварь без остатков сгорит в верхних слоях атмосферы, мелькнув на миг в небе падающей звездой.

Матвей ещё раз дёрнул рычаг на баллончике, и сжатый воздух снова рванул из сопла, разворачивая его к станции. Короткие и томительные секунды полёта, ещё один импульс — и рука наконец ухватилась за поручень, а пальцы свело судорогой.

— Жив… — Выдохнул он, вжимаясь в металл обшивки.

Пролезать сквозь дыру, пробитую тварью, Матвей не рискнул — не хватало ещё об острый край распороть скафандр. После победы над тварью эта смерть будет слишком тупой и бесславной.

Настолько шустро, насколько позволяла конструкция громоздкого скафандра, Матвей принялся передвигаться по поручням к шлюзу. Открыл, используя аварийную систему. Да чего уж, никакие другие сейчас и не работают.

Кромешную темноту обесточенной станции рассеивали тусклым светом химические светильники. Матвей, тем не менее, отыскал ещё и ручной химический фонарь, боясь в темноте наткнуться на ещё одного монстра.

Логика подсказывала, что он уже давно выдал бы себя (и, скорее всего, уже доедал бы Матвея, в тесноте станции спастись не способного), но иррациональный лютый страх её переборол.

Да и такой ли иррациональный — после пережитого-то?

«Новая реальность» погибла, выплюнув в космос сквозь пробоину весь запас воздуха. Первым делом Матвей закрыл переборки, изолируя разгерметизированный отсек. Восстановить атмосферу на станции ещё можно, но пока — нужно проверить коллег. Выживших найти он не надеялся, но проверка была необходима.

Матвей добрался до столовой.

Свет фонаря в дрожащей руке скользил по стенам, выхватывая из темноты осколки кошмара. Матвей просто замер на пороге, стиснув зубы практически до хруста. Всё было залито кровью и он, сам того не желая, начал про себя пересчитывать трупы.

Шин Юри, смешливая кореянка. Она лежала у ближайшего стола, прикрученного к полу старыми болтами. Её скафандр был вспорот от ключицы до бедра, словно консервным ножом. Ребра торчали наружу, и вся грудина была выедена, словно тут орудовал хищник-гурман, любящий полакомиться внутренностями.

— Чёрт, — прошептал Матвей, переводя свет на следующую фигуру.

Андрей Петров. Его сослуживец, с которым они часто играли по вечерам в карты. Тоже вскрытая грудина, и заодно по полу тянулись кишки, словно тварь зацепила их и пошла дальше, заодно протащив тело по полу и оставив кровавый след.

— Карэн? — в следующем растерзанном безголовом трупе сложно было опознать человека, и имя он прочитал по нашивке на груди.

Перевел след фонаря выше и заметил четвертого. Труп Абая Омарова, космонавта из Грузии, торчал из вентиляции. Вернее, то, что от него осталось: только верхняя часть туловища. Ноги, вернее ботинки, по которым, собственно, и опознал его Матвей, валялись рядом. Абай пытался сбежать, но не успел, и тварь его разорвала на две части.

Вот только пятого тела нигде не было видно. Может, Манджал выжила? Индианка всегда славилась своим хладнокровием и могла затаиться где-нибудь — например, на продуктовом складе, он совсем рядом.

Если переборка опущена, если тварь её не услышала и не учуяла — девушка жива.

Но надежды оказались тщетны. Гермодверь оказалась вырвана, а внутри словно поработал блендер, равномерно перемешивая содержимое склада с кровью и ошметками тела.

— Вот же…

Это был резервный склад провизии, основной находился в другом конце станции, отрезанный странной стеной. Теперь даже эти жалкие остатки еды были уничтожены, обрекая его на голодную смерть.

Если, конечно, он не придумает, как выбраться.