Матвей захватил запасные баллоны с кислородом и открыл аварийный люк, предназначенный для сброса лифта. Под ногами появилась зияющая пропасть, он доплыл до тележки и дёрнул рукоять — лебёдка со скрипом завращалась, и тележка начала спуск.

Матвей продолжал двигаться вниз, методично вращая рычаги и набирая скорость. Станция давно превратилась в маленькую точку света, затерянную среди звёзд.

Каждые несколько минут он проверял конструкцию, но пока всё шло по плану: скорость держалась на приемлемом уровне, используемые для разгона баллоны экономно расходовали газ, пару раз проверенная система торможения исправно работала.

Но, чем больше проходило времени, тем сильнее ощущались последствия его колхозного инженерного решения. Металлический кадавр скрипел, болты периодически подвергались вибрации и, в целом, было понятно, что слишком велик шанс того, что всё может просто одномоментно развалиться.

Правда, другого выбора не было, и Матвей продолжал движение.

На отметке в полторы тысячи километров он позволил себе немного расслабиться. Спуск длился уже больше трёх часов, и это время тянулось как вечность.

В голове крутились мысли о том, что ждёт внизу. Если лифт действительно остановился где-то посередине пути, то ему повезло, кислорода хватит, и дальше можно будет продолжить движение на нём, воспользовавшись неоднократно продублированной аварийной системой.

Пока же, как он не всматривался, не видел никаких объектов на тросе. Если лифта нет, то он просто задохнется, потому что кислорода не хватит на несколько дней пути. А разгоняться ещё быстрее слишком опасно — это как раз гарантированная смерть. Он просто не успеет (да и не сможет) затормозить и сгорит в атмосфере, как метеорит.

Несколько часов спустя Матвей уже практически отчаялся. Он преодолел тысячи километров — но цели его безумного спуска видно не было. И тут сердце ёкнуло.

Вдалеке виднелось красное свечение, хорошо видимое на фоне царящей вокруг черноты. Орбитальный лифт — огромная конструкция, висящая в космосе на тросе. Матвей мысленно возблагодарил советских инженеров, благодаря гению и предусмотрительности которых в аварийной ситуации включались химические светильники, из-за которых он и увидел объект.

— Чёрт… — прошептал Матвей, чувствуя, как по спине стекает холодный пот. — Ладно, ладно…

Он быстро пересчитал параметры: текущая скорость, расстояние до лифта: всё указывало на то, что времени остаётся крайне мало.

Матвей начал процедуру экстренного торможения. Удвоив усилия, он вращал рычаги в обратную сторону одной рукой и одновременно закручивал винтовой механизм тормозных колодок второй.

Металл завибрировал, трос нагрелся от трения. Вся конструкция затряслась, словно протестуя против таких нагрузок. Один из болтов, которыми он крепил тормозную систему, не выдержал и сорвался, отчего тележка опасно накренилась.

— Не сейчас, только не сейчас! — взвыл Матвей, пытаясь сохранить равновесие. Система начала терять управление. Тормоза работали с перебоями, а скорость спуска оставалась слишком высокой.

Лифт стремительно приближался.

Матвей судорожно огляделся, пытаясь найти решение. Его взгляд упал на баллоны аварийной системы пожаротушения, которые он предусмотрительно прикрепил по бокам. Это была последняя возможность остановиться, пусть и с риском для жизни.

Быстро переключив клапаны, он направил сопла баллонов вниз, против движения спуска. Газ вырвался мощной струёй, и аппарат резко замедлился. Однако, давление оказалось слишком сильным — ещё несколько болтов не выдержали, и конструкция начала разваливаться прямо на ходу.

Крутанув оставшиеся вентили, Матвей окончательно разбалансировал систему и, схватив в охапку два кислородных баллона, отпрыгнул в сторону и принялся тормозить себя потоком газа из аварийного баллона.

Тележку начало выгибать в разные стороны, она оторвалась от замедляющегося Матвея и разлетелась на части. Куски металла полетели в стороны, исчезая в бездне.

Всё, главная цель достигнута. Обломок его кадавра, чудом висящий на тросе, начал движение вверх, к станции, так и не столкнувшись с лифтом, и Матвей, поудобнее перехватив баллон, приоткрыл вентиль и полетел к цели.

Вплотную приблизился, дёрнул рычаг, открывающий двери. Втиснулся внутрь и, загерметизировав лифт, вручную активировал подачу воздуха. Старым, тоже советским газоанализатором химического принципа действия проверил уровень кислорода, понял, что можно нормально дышать и сорвал с головы шлем скафандра, с облегчением делая первый вдох.

Несмотря на то, что лифт использовался в автоматическом режиме, без участия людей, в нём было отсек для экипажа со всем сопутствующим: с едой, водой и аварийным запасом кислорода. Наконец, Матвей смог утолить голод и задумался о том, как поступить дальше.