Таким образом, я достаточно хорошо упакован, и надеюсь, что построенный мною маршрут окажется достаточно проходимым и я не ошибся в своих предположениях. Сейчас же я направляюсь в сторону Омска, на санях гужевой упряжкой.

Путешествие обещало быть долгим. Средняя скорость лошади не превышала десяти километров в час, причем, если ее понукать, она конечно могла двигаться быстрее, но на следующий день, пришлось бы стоять на месте, давая ей отдохнуть. Одним словом, дневной переход в сорок верст, это предел, для кобылы, хотя наверное учитывая зиму и гораздо меньше. Может без саней она бы и шла быстрее, но в этом случае, пришлось бы выбирать между скоростью и продовольствием, а так пусть долго, но зато есть и запас сена для лошади, и продукты, одним словом — тише едешь, дальше будешь. Да и собственно торопиться особенно некуда. И сейчас единственная забота состояла в том, чтобы по дороге не нарваться на какую-нибудь банду, или стаю волков. И не известно, что страшнее.

Пока же я, забурившись поглубже в наваленное на сани сено, время от времени поправлял лошадку, идущую степенным шагом, и размышлял о том, как лучше построить свой маршрут. В какой-то момент захотелось закурить. Уже сунул в рот сигарету, благо что запас имелся подхватил зажигалку и тут вдруг сообразил, что по самые брови закопался в сухой траве. Пришлось срочно выбираться и некоторое время идти пешком, рядом с лошадкой, придерживаясь за оглоблю.

Еще вначале пути строил маршрут думая проехать напрямую. Если мысленно провести маршрут от Лисино до Омска, примерно так, как в будущем пройдет шоссейная дорога, то выходило всего чуть больше ста сорока километров. То есть самое многое три-четыре дня пути. На деле, все оказывалось совсем иначе. Выходить на имеющуюся сейчас трассу, значило бы нарываться на глаза, или новой власти, которая может поинтересоваться, куда именно я направляюсь. И ладно бы, если ограничилась только вопросом, а то ведь вполне может появиться желание завладеть лошадкой, а то и моими вещичками. Это только с трибун, все они за народ и против буржуев и капиталистов, а на большой дороге, все как раз иначе. Поэтому этот путь, для меня закрыт. А ехать напрямки, не получится просто потому, что пока между Муромцево и Омском стоит лес. Та же самая тайга, из которой я сейчас и выбираюсь, только расположенная чуть южнее. Разумеется, я знаю и тот лес, и в принципе не заблужусь, но мучить лошадь продираясь сквозь лес на санях просто глупо. Исходя из всего вышесказанного, получается, что самый выгодный для меня путь проложен по Иртыш реке.

Правда, хоть этот путь и самый удобный, хотя бы потому что практически идеально ровный, а зимник по реке уже давно проложен, но и в тоже время, получается, что придется делать большой круг, а расстояние со ста сорока верст, увеличится почти вдвое. Точнее километров на сто, и то учитывая, что я знаю несколько мест, где этот путь можно срезать. Да и в любом случае, иногда придется отклоняться от маршрута. Например, уже сегодня, хотя бы потому, что к вечеру мы окажемся на опушке леса. А в тех местах я знаю есть старый полуразрушенный хутор. И лучше переночевать в нем, пусть дом давно без крыши, но другой раз и стены, дадут достаточную защиту, хоть от ветра, хоть от зверья.

Так оно и вышло. Когда-то здесь находился хутор местного пчеловода. Конечно на зиму он перебирался в места более цивилизованные, а поставленный здесь легкий домик я бы не назвал приспособленным для зимовки, но тем не менее, стены сохранились достаточно хорошо. Внутри имелся очаг, на котором вполне можно было приготовить себе ужин, да и сам домик был достаточно просторным, чтобы можно было переночевать в нем не только мне, но нашлось и место для лошади. Сани правда остались за порогом, но это не так уж и страшно.

Заведя савраску в дом, и задав ей сено. Спустился к реке и набрав пару ведер воды, поставил одно из них ближе к костерку, чтобы подогреть. Все-таки давать лошади ледяную воду не стоило. Как только вода согрелась, поставил ведерко к ней, а после, пучком сена и протер ее круп, обихаживая скотинку, после чего накрыл ее войлочным полотном. Мне даже показалось, что она захрустела травкой как-то веселее. Потом принялся готовить ужин для себя. Лошадка хоть и косилась на меня другой раз, явно побаиваясь огня, но все же стояла довольно смирно, похоже доверяя человеку.

Ночь прошла вполне спокойно, конечно к утру я основательно под замерз, потому что от костра большого толка не наблюдалось, пока один бок греется, другой мерзнет, но так или иначе, переночевали спокойно. Утром опять позавтракал, напоил, накормил лошадку, и поехали дальше. Здесь пришлось выходить на старую дорогу, чтобы не привлекать к себе внимания и обойти Окунево, где жила двоюродная сестра моей матери, и пробиваться через лес.

Старая дорога оказалась запущенной и похоже ей не пользовались очень давно. Порой приходилось брать в руки снеговую лопату благо что догадался бросить ее в сани в последний момент, и расчищать дорогу от снега. А после еще и по опушке леса объезжать две деревни, раскинувшиеся уже возле Иртыша — Понарино и Чусово. Но так или иначе, дневной план мы с лошадкой выполнили, выехав в итоге, к берегу реки, по моим ощущениям пройдя за день километров тридцать.

Здесь правда никаких строений на наблюдалось, но спустившись на лед, загнал лошадку под обрывистый берег, потом распряг и заставил ее развернуться мордой к саням, а задом к обрыву. Учитывая, что справа от саней были заросли какого-то кустарника, похоже очень вкусного по мнению савраски, которая тут же потянулась к нему и начала обгладывать веточки, позади находился обрывистый берег реки, а слева, чуть в стороне расположился я сам, то подойти к ней было можно только через меня и мой костерок. Впрочем, предосторожности оказались излишними, ночью я закопался в сено на санях, и проспал без задних ног, ни разу не встрепенувшись на какой-нибудь посторонний звук.

Глава 5

5

К Омскому вокзалу, я прибыл к вечеру на двенадцатый день своего путешествия. За все время поездки, ничего сверхъестественного не произошло. Все было тихо и вполне буднично. Лишь однажды ближе к вечеру, услышал далеко позади себя стрельбу и грохот копыт. Оказывается, стук копыт бегущей по льду лошади, передается как бы не лучше звуков стрельбы, а когда этих лошадей много, громовень еще та, боялся лед не выдержит. На всякий случай, хотя и так к этому времени подыскивал место для ночлега, огрел вожжами свою лошадку поторопив ее, и въехал в заросли камыша на берегу реки, и уже оттуда, на всякий случай расчехлив свой карабин, чтобы было, чем обороняться, притаившись, смотрел, что там будет происходить.