Мне хватило здравого смысла не брякнуть ему какую-нибудь шутку и я просто кивнул.

— Обязательно учту.

— Ну и напоследок, — проворчал он, заводя меня к двери, — постарайтесь не использовать силу на пустяки. Когда у человека появляется возможность ломать код, всегда велико искушение сделать «что-то эдакое», но цена может быть высока.

— Понял, — сказал я и, поблагодарив его снова, вышел во двор.

Садясь в машину, я чувствовал лёгкую дрожь в груди: от страха перед тем, что предстоит, и от азарта, что я получил эту призму. Всё-таки, когда весь мир в огне, нам нужны хоть какие-то новые инструменты, чтобы не сгореть.

— Куда теперь, Тим? — спросил водитель, глядя на меня через зеркало.

— Домой, — ответил я, тяжело вздохнув. — Пожалуй, пора перекусить… ну и с кодом повозиться.

Я вернулся к себе. Моя роскошная «умная» квартира встретила меня привычной рутиной: «Добро пожаловать, барон Резников! Включить музыку для релакса?» — пропищал женский голос системы.

— Не надо, — отмахнулся я.

После всех этих разговоров с Ракитиным мне было не до расслабления. Я успел только переодеться в домашний худи, скинуть ботинки и в итоге сделал себе быстрый бутерброд — больше из принципа, чем из голода. В голове уже вертелся план, как я буду тестировать призму.

У меня в кабинете — просторная комната с панорамными окнами — имелась небольшая «магическая рабочая зона», предусмотренная здесь по дизайн-проекту. По факту это был стол с резным кругом для ритуалов, несколько кристаллов-проекторов и зеркала, отражающие ауры.

— Так, — пробормотал я, вдыхая поглубже. — Начнём.

Я положил призму на центр круга. На стол положил смартфон с включенным интерфейсом «МагНет для разработчиков». Хотел взять небольшой «кусочек» приложения, который у нас отвечает за генерацию аватарок в профиле пользователя. Вообще довольно безопасная часть системы, где можно менять скины и эффекты.

— Попробуем сначала что-то простое, — сказал я сам себе. — Глянем, каков будет резонанс.

Сел, положил ладони на стол, закрыл глаза и начал представлять себе код. Нужно было видеть его не в виде строчек и функций, а словно ткань, переплетённую с моей собственной энергией. «Связать свою ауру с чужим кодом», — всплыла в памяти фраза профессора.

Секунды текли очень медленно. Я почувствовал лёгкую вибрацию в кончиках пальцев, как будто проходил слабый ток. Открыл один глаз — призма всё ещё лежала, чуть мерцая, и от неё к моим рукам тянулись тонкие ниточки голубоватого света.

«Ну здравствуй, магический код», — мысленно сказал я и попытался «войти» в саму структуру, представить, что я её часть.

Сначала ничего не получилось. Я сидел так минуты три, пробуя создавать ментальный якорь, представлял, что код зовёт меня, смотрел на призму не глазами, а внутренним зрением. В общем, крутил все эти установки и старался сохранить спокойствие.

В какой-то момент — хлоп! — я отчётливо почувствовал, что провалился внутрь. Знаете, это ощущение, словно тебя завернули в мягкое одеяло из пикселей, и в то же время ты чувствуешь, что лежишь на полу холодного склада. Две противоположности накладываются друг на друга.

— Отлично, — выдохнул я и попробовал слегка изменить некий параметр. Что там? Скорость отрисовки анимации. Представил, что закручиваю виртуальный ползунок.

В этот же миг призма сверкнула, но, увы, свет не был мягко-зелёным — он был ближе к багровому. Я тут же ощутил боль в висках, словно схватил мощную мигрень.

— Ой, — выдохнул я. Пульсация в черепе нарастала так быстро, будто меня стукнули кувалдой.

Я инстинктивно прервал контакт и отдёрнул руки. Мир качнулся, и меня смыло волной тошноты.

— Вот это веселье, — проворчал я, пытаясь отдышаться.

Призма лежала без движения, но казалось, что в воздухе вокруг неё дрожит незримый раскалённый поток.

Я решил не сдаваться так быстро: сделал паузу, выпил глоток воды, стёр со лба пот и попытался снова. На этот раз подошёл более аккуратно, осознаннее. Стараясь при этом держаться в здравии: «Чуть что — отхожу».

Снова ощутил точку входа, снова окружил код своей аурой, попытался увидеть одну маленькую деталь, которая генерирует цветовую гамму. Я хотел, чтобы у аватарок фон стал золотистым, а не бежевым. Казалось бы, мелочь.

На мгновение мне удалось потрогать этот кусок алгоритма, даже подкорректировать параметр. Но тут же призма вспыхнула красным, а у меня зазвенело в ушах. Голову пронзила дикая боль — я громко выругался и упал на колени рядом со столом.

— Чёрт! — простонал я, хватаясь за виски.

Словно кто-то молотом долбил по мозгам. И ещё у меня потекла кровь из носа. Ну, просто идеально, чего уж.

Я, пошатываясь, поднялся, кое-как вытер кровь бумажной салфеткой и почувствовал, что тело ватное. Единственное, чего я не хотел сейчас, — это повторять процедуру.