Я пыталась вдохнуть, но воздух снова выбило из легких. Еще сильнее, не оставляя мне ничего. Потому что на следующем видео с этой девушкой танцевал мой сын! Мой Тёма танцевал с ней! И выглядел так, словно это в порядке вещей.

А потом дочь. Моя строптивая, колючая Маринка увлеченно болтала с этой звездой. Они смеялись, как лучшие подружки, и когда рядом появился Коля, дружно повисли у него на плечах, чтобы сделать коллективное селфи. Одна с одной стороны, другая с другой. А он между ними, как гриб на поляне, с улыбкой от уха до уха.

— Вот сучка, — лютовала боевая Люба, — сейчас я лохмы ей выдеру.

— Не надо. Можешь показать ее поближе?

— Сейчас что-нибудь придумаю. Жди.

Пять мучительно долгих минут я, не отрываясь смотрела на экран. Ждала, а когда пришло очередное оповещение, тут же ткнула непослушным пальцем на значок.

Люба справилась с задачей — на новом фото все было отчетливо видно. И в этой девице, льнущей к моему сияющему мужу, я узнала ту самую актрису, которой сегодня утром восхищались мои дети.

— Вер, что делать-то?! Ты же этого так не оставишь?!

— Нет, — голос некрасиво дрожал, — нет…

Хочется снова позвонить, но вряд ли мне кто-то ответит. Они слишком заняты.

— Знаешь, что? Давай-ка собирайся и срочно приезжай! Устроишь этим негодяям очную ставку! Пока они тут зубы скалят и задницами трясут, прыгай в такси и мчи сюда! Их надо, как котят нашкодивших ловить с поличным и тыкать носом в их же кучи!

— Ты права…да… я приеду.

— Жду! — рявкнула подруга.

Я попыталась встать, а меня повело. Ноги вообще не держали – ватные, чужие. А слева в груди тяжело и неприятно.

— Соберись, — прошептала я, сквозь слезы, — соберись!

Я все-таки поднялась. Первые шаги, как у пьяной. Мотало из стороны в сторону.

Да, что я как тряпка-то?!

Соберись!

Зло вытерев влагу со щек, я взяла себя в руки, устремилась в комнату и принялась торопливо переодеваться.

Сколько до загородного отеля ехать? Час? Нет, больше. Ведь надо дождаться, когда за мной приедет такси.

Почему никто до сих пор не изобрел телепорт, чтобы в мгновение ока можно было переноситься в любое место на земле? Я бы с радостью воспользовалась.

Меня трясло от нервов и возбуждения. Чертовски сильно хотелось заглянуть в глаза мужу, детям и спросить, что все это значит? Что они, свиньи такие, творят?

Мыслями я уже была там, на ярком празднике жизни, на который меня не позвали.

Я не сильна в скандалах, не люблю ругаться и качать права, но сегодня у меня накипело, и молчать или сглаживать ситуацию я не стану. Слишком сильно меня обидели мои самые близкие люди, слишком цинично.

Такси, как назло, не ехало. Изнемогая от нетерпения, я выскочила на улицу, и металась вдоль ворот, подскакивая каждый раз, как видела свет фар.

— Ну, где же ты? Где?!

Телефон пиликнул служебным оповещением. Заказ на такси отменился.

— Проклятье!

Я вызвала снова. И снова ждала. И снова отмена. Потом еще раз. И еще.

В это время мне неустанно звонила разъяренная Люба и спрашивала, где я. А я все еще топталась возле своего дома!

Наконец, не выдержав напряжения, я бросилась к соседу, который вышел гулять с собакой.

— Леш! — подлетела к нему и, с трудом переведя дух, выпалила, — отвези меня пожалуйста в город. Очень надо. Заплачу сколько скажешь.

— Ты что, Вер? — удивился он, — Не слышала? Авария на трассе большая. Две фуры перевернулись и полностью перекрыли дорогу. Теперь пока их не уберут из нашего поселка никуда не выехать. Там еще и провода оборвало…жуть в общем. В новостях уже передали.

— Леш, — взмолилась я. — Ну может по окружной как-то, по проселочным.

— Если только пешком, — усмехнулся он, не зная, что в этот самый момент рушилась моя жизнь, — Часика три легкой трусцой и ты на месте.

Я не хотела верить, что Вселенная настолько против меня.

Не обращая внимания на удивленного соседа, решительно развернулась и пошла прочь. Пусть будет пешком. В темноте. Как угодно.

Я должна добраться до своей семьи. Должна.

Мы же родные. Они мои родные! Ближе нет! Они не могут так со мной! Это ошибка! Ошибка!!!!

Истерика набирала обороты, а я все шла, шла, шла.

Шлагбаум коттеджного поселка давно остался позади. Впереди только пустая, одинокая дорога, которую толком не видать из-за пелены перед глазами.