В этот момент я получила тычок в бок от Марики и поняла, что снова зависла, бесцеремонно разглядывая мужчину в упор.

У меня бывало такое, когда видела что-то необычное, разглядывала, как произведение искусства, а не как конкретного человека. Вот и сейчас, смотрела лишь на капельки, насколько завораживающе они стекают на смуглую с красноватыми мраморными разводами кожу.

– Вольф, – Марика словно на вкус пробовала его вымышленное имя. – Больше с лесом ассоциируется. Вы скорее охотник, чем тот, кто знает толк в украшениях.

– А разве одно с другим не может сочетаться? – мужчина смотрел на неё испытующе.

– Ну, если только вы уникум, – заключила та.

– Понял?! – хохотнул Фрол. – Ты уникум!

– Чай сейчас заварить? – прервала разговор Ксюша.

– Можно, я? – подошла я к столу и достала из пакета свои заготовки для чая, которые предусмотрительная Марика взяла с собой.

Ксюша молча подвинула ко мне чайник и отправилась к разлёгшемуся по-барски в кресле Николаю.

– А у тебя особый рецепт? – услышала за спиной басистый голос подошедшего ко мне Фрола

– Рецепта никакого нет, – пожала плечами, ополаскивая чайник кипятком. – Я привыкла на глазок заваривать, под конкретную ситуацию.

– Интересно, – он уселся за стол напротив меня и, открутив крышечку от бутылки с квасом, налил пенный напиток в стакан. – Будешь? – протянул мне.

– Спасибо. Пока не хочу.

– А сейчас какая ситуация? – кивнул на пакетики с травами, возвращая меня к разговору.

– Так, мы только пришли в баню, значит лучше чай с малиной сделать.

– Это от простуды?

– При простуде она тоже помогает, человек потеет, и у него температура снижается. Но в бане – просто попотеть.

– Интересно, – отставил полупустой стакан и вытер губы тыльной стороной ладони. – А ты это откуда всё знаешь?

– Дети когда болеют, то их лучше не таблетками, а травами лечить, чтобы иммунитет вконец не убить.

– И что, в садике детишек травой лечишь? – тупил он.

– Нет. Я так дочку лечила, когда та маленькая была, – посмотрела в упор, ожидая, “А у тебя и дочка есть?” Это было бы глупо.

– Ясно, – ответил без улыбки. – Какие это листья? – спросил, наблюдая, как я наполняю чайник.

– Листья и соцветия малины, немного земляничных кустиков, листья смородины для запаха…

– Это что, так и продаётся всё по частям? Типа листья такие, цветки эдакие, – выгнул тот бровь.

– В аптеке продаётся много что, но эти травы я сама заготавливаю.

– Да? – его глаза округлились. – А, ну понял! – шлёпнул себя ладонью по лбу. – Ты эта… пощёлкал пальцами, ища ответ в потолке, – Ну, которые Ом на рассвете поют…

– Йоги? – догадалась я, что тот имеет в виду. – Нет.

– Не йогиня? Тогда кто? Шизотерик?

Он меня начал подбешивать. Я во всём перечисленном не участвовала, но и против людей, которые находили в этом смысл, ничего не имела.

– А вы что-то против имеете? – поджала губы я.

– Разве? – посмотрел невинно. – Ни в коем разе. Просто опыт перенимаю. И жду, когда ты зальёшь кипятком сие снадобье, чтобы я мог отшлёпать тебя в парилке отменным веником! Какой предпочитаешь? Берёзовый или дубовый?

– Я?! – теперь округлила глаза я и оглянулась в поисках Марики. Но та словно сквозь землю провалилась. Зато со стороны парилки вдруг донёсся её смех и визг.

– Ну, да. Я заварил и тот и другой. Вот, хочу сразу понять, какой предпочтительнее, – проговорил так, словно я уже согласилась.

– Не, не, не, – загородилась ладонями. – Вы, Фрол, что-то перепутали. Я девушка самодостаточная. Вениками пользоваться умею. Помощники мне не нужны, – заявила твёрдо.

– Прямо совсем? – откинув голову назад, он сквозь щёточку ресниц бесцеремонно разглядывал меня. Не удержалась, поправила на груди ворот халата.

“Попарить! Угу. Как же! Да с тобой, блин, в людном месте оставаться стрёмно, не то что за закрытой дверью”.

– Тогда иди грейся к подруге, – кивнул на дверь в парную. – Сначала лучше прогреться, а с веником тогда в следующий заход. Может, оттаешь… У меня и прорубь приготовлена. Окуналась когда-нибудь?

– Н-нет, – прикусила щеку, пытаясь просчитать риски: “А не сбежать ли мне в домик, прямо сейчас?”

К утру наваждение от встречи с женой не угасло, но Инга, видя, что я на неё не реагирую, лисичкой нырнула под одеяло и расцветила сумерки утра качественным минетом.