Все выступление оперной певицы я любуюсь своей женщиной. Не могу оторвать от нее глаз.

Славик сидит как зачарованная, иногда шепотом пропевая отрывки.

После окончания концерта перед тем, как спуститься в гардеробную, мы заходим в одно из фойе. Оно оказывается совсем небольшим с белым роялем в центре.

Слава обходит инструмент несколько раз, нежно поглаживая его ладонями, как старого знакомого.

По жестам девушки чувствую, что тактильные ощущения Бэмби понятны и приятны.

Торопить и подталкивать Славу, не решаюсь. Наблюдаю за ней со стороны.

У проходящей мимо сотрудницы концертного зала на всякий случай уточняю: можно ли моей невесте поиграть на рояле. Женщина, мило улыбнувшись, открывает клавиатурный клап.

Слава, посмотрев с восхищением, нежно проходится по клавиатурному ряду пальчиками, но так и не нажимает ни на одну из них.

"Сыграешь?" - встав около рояля, мысленно произношу, красноречиво взглядом транслируя приглашение.

"Думаешь, умею?
– с удивлением поднимая бровь, так же мысленно отвечает мне девушка.

– Конечно, сможешь, Слава, - отвечаю вслух вкрадчиво и мягко, - память не обманешь. Ты гладишь инструмент так, будто знаешь его всю жизнь. Помнишь, как было в Париже? Ну, когда ты на ресепшене с девушкой администратором заговорила по-французски? А потом сама себе удивилялась, дескать, неужели знаю этот язык. Сыграй, Славик! Ты сможешь!

Бэмби привычным жестом грациозно опускается на банкетку. Несколько минут сидит молча, будто собираясь с мыслями. Осмыслив что-то, начинает играть красивое музыкальное произведение и петь на итальянском языке.

В момент исполнения Славы в фойе выходят две возрастные женщины. Они останавливаются около рояля и с восхищением смотрят на девушку.

Бэмби, закончив петь, улыбается всем и в знак благодарности кивает головой.

– Вы - Майер?!
– с некоторым удивлением задает вопрос одна из слушательниц.
– Дочь оперной дивы, колоратурного сопрано Светланы Майер?

– Да, а я смотрю и думаю, кого Вы мне напоминаете?
– вступает в разговор вторая дама.
– Нет, ну бывает же такое поразительное сходство. Вы даже больше похожи на бабушку вашу Славу Майер. Редкая была красавица с потрясающим лирико-колоратурным сопрано.

– Все, верно. Слава и дочь её Светлана таланта были огромного. Жаль, что бабушка ваша так рано ушла. А Вы что тоже поёте?
– подхватывает первая, несколько морщась, задавая вопрос.

Слава моя вместо ответа просто вздыхает. Да и ответа от неё никто и не ждёт, потому что тут же следует другой вопрос.

– А маменька Ваша как поживает? О ней давно ничего не слышно в музыкальных кругах. Люди знающие говорят, что Ваша мать совсем ушла…из искусства, - перебивает вторая, делая упор на последней фразе.

Слава стоит молча, стараясь держать на лице спокойную и приветливую маску. И только в глазах ее плещутся слезы.

Видя, что Славик растерялась и расстроилась, беру ситуацию в свои руки.

– Мать Славы жива и здорова. У нее все впорядке. Чувствует она себя превосходно, бодра и весела. Живет и радуется жизни, чего и вам мы желаем, - мягко и безэмоционально отвечаю за Бэмби и прощаюсь с дамами тоном, который не даёт им возможности продолжить разговор.

Всю дорогу домой в машине мы молчим. Не знаю о чем думает Славик, я об ее умении сохранять королевское величие и о силе её характера, которым она меня чуть позже в этот вечер искренне удивит.

Выйдя из душа, Слава встает около кровати, распустив концы халата и уронив его на пол, предстает передо мной во всей своей нагой красоте.

Я, лежа молча, любуюсь открывшимся видом, хотя точеную фигуру своей красавицы за годы, проведённые вместе, знаю от макушки и до самых кончиков пальчиков её стройных ножек.

– Никита, я хочу попробовать заняться этим, - тихо и мягко, но в тоже время со сталью в голосе произносит Слава, ложась в постель.