Остальные фигуристки тренировались кто во что горазд. В основном, естественно, пробовали прыжки, но осторожно, на рожон не лезли. Получались прыжки у всех с разной степенью чистоты. Соколовской с начала не повезло — навернулась с тройного сальхова. А ведь сальхов — это не какая-то прихоть, это стартовый элемент короткой программы, и от него никуда не уйти, нужно добивать до удачного приземления. Поэтому Марина, встав со льда с упрямым выражением лица, снова разогналась и у правого короткого борта снова прыгнула тройной сальхов. Почувствовав, что приземление получилось удачным, тут же прицепила к нему тройной тулуп. Сделала! После удачно сделанного каскада Соколовская тоже не стала рисковать. Она выполнила два тройных прыжка, а остаток тренировки посвятила вращениям.

Таня Малинина вообще почти ничего не прыгала, сделала только двойной аксель и после этого раскатывалась, тренировала шаги и красивые спирали. Даже вращения не стала пробовать. Наверное, полностью была уверена в себе.

Также поступила Линда Флоркевич. Прыгнула один прыжок — тройной сальхов. После него исполнила точно такое же вращение, что и до этого исполняла Хмельницкая, и тоже сорвала аплодисменты, так как девушка она была высокая, стройная, в прекрасном телосложении, и вращение смотрелось очень красиво, так же как у Люды.

А вот Кристи Ямагучи, наоборот, как мощная прыгательная машина, делала все доступные ей прыжки, часто и очень чисто. Тройные сальхов, тулуп, двойной аксель, с каскадами и во всех возможных комбинациях. Естественно, привлекла внимание зрителей и судей. Возможно, на это и был расчёт? Что ж, он удался!

— Внимание, до конца разминки осталась одна минута! — заявил информатор.

Фигуристки снизили темп тренировки и продолжили просто кататься беговыми шагами, понемногу приближаясь к калитке. Арина за всё время раскатки ни разу не подъехала к тренеру, да он и не звал. Левковцев знал, что Людмиле лишние указания не нужны. Всё было ясно и так, тем более выступать всем советским фигуристкам предстояло не сейчас, и ещё была возможность обсудить всё. В целом, разминка прошла успешно, никто ничего не сломал, и все подготовились к соревнованиям.

— Разминка закончена, просьба спортсменкам покинуть лёд, — сказал информатор.

Все фигуристки, кроме Инги Гаутер, покатили к калитке. Арина — самая последняя. Не торопясь, пропустив всех торопыг, сошла со льда, взяла чехлы у Левковцева и надела их на лезвия.

— Ты куда сейчас, в раздевалку? — спросил Левковцев.

— Конечно, — согласилась Арина. — Я приду только к своему прокату. Вы уж поболейте за наших.

Левковцев согласно кивнул головой и отправился на трибуну для спортсменов и тренеров. Его спортсменкам предстояло выступать только через полчаса.

Арина очутилась в щекотливой ситуации. Естественно, она очень сблизилась со своими подругами по команде, с Таней Малининой и Мариной Соколовской. Прошла с ними через многое, через взлёты и падения. Поддерживала всегда как могла. Хотела бы поддержать и сейчас. Даже не то что хотела, она всеми флюидами своей души желала смотреть на прокаты своих подруг, аплодировать им и кричать слова поддержки. Но, увы, сейчас нужно было заботиться о себе. Она сюда приехала не просто болеть за других спортсменов, даже за своих, советских. Она приехала делать своё дело, то, чему её учили. На неё тоже надеялись и ждали полной отдачи. Она не могла просто так, в угоду кому-то, сдать многих людей, которые занимались с ней и верили в неё. Фигурное катание — индивидуальный вид спорта, и в этот момент эта индивидуальность дошла до логического предела. Поэтому Арина спокойно забрала свои вещи с бортика и отправилась в раздевалку, куда уже ушли и Малинина, и Соколовская.

Даже в раздевалке девчонки сидели отдельно друг от друга: каждая думала о своём. Приближалось серьёзное испытание, это не обязательные фигуры катать, управившись за 30 секунд. Предстояло откатать две с половиной минуты на полной концентрации, за которые необходимо выложиться по полной. И как пойдёт дело, никто не мог сказать с определённой точностью…

Фигуристки из других стран вели себя точно так же: все в себе. Линда Флоркевич достала из рюкзака кассетный плеер, надела на уши наушники, откинулась на диване, прислонившись к спинке, и стала слушать музыку, прикрыв глаза и качая ногой в такт. Кристи Ямагучи сидела спокойно и сложилось такое ощущение, что она поймала дзен, прикрыв глаза и сложив руки на груди. Спала что ли? Впрочем, спала она строго дозированное время, примерно минут пять. Вскоре Кристи Ямагучи встала, немного попрыгала и пошла на арену — приближалось время её выступления, она стартовала второй.

Через некоторое время пришла Инга Гаутер, и по её радостному виду можно было догадаться, что прокат прошёл успешно. Наверняка девушка заняла высокое место по результатам двух программ.

Когда Кристи Ямагучи ушла, с дивана поднялась Таня Малинина. Постояла, повращала бёдрами, несколько раз присела и встала, потом посмотрела на подруг.

— Ну я пошла, — буднично сказала она, взяла салфетницу и новую бутылку воды.

— Удачи, Танька, — от всей души пожелала Арина. — Ждём от тебя первого места.

— Удачи и везения! — пожелала Соколовская и слегка улыбнулась, что для неё было делом удивительным. По всему видно, напряжение нарастало.

Даже отсюда было слышно громкую музыку, играющую на арене, и аплодисменты зрителей с их приветственными криками. Казалось бы, знакомое дело, но оно в очередной раз вызывало волнение. Когда выступаешь только за себя и маму, это одно дело, когда выступаешь за страну — совсем другое.

Малинина улыбнулась, помахала рукой и вышла в коридор. Настала очередь готовиться Соколовской. Марина встала с дивана точно так же, как Малинина, попрыгала на коньках, потянула ноги, руки, повращала телом и повернулась к Арине.