Появление фигуристок за столом заседаний было встречено дружными аплодисментами и приветственными возгласами.

А потом журналисты начали задавать вопросы, и самая первая была, естественно, Габриэла Рубио. Она, как и обещала, пришла на пресс-конференцию…

Началась «пресска», как говорят фигуристы, она же, пресс-конференция, и Габриэла Рубио пришла на неё одетая очень изящно и модно — в белое пальто и белую шляпку. Коллеги по цеху безоговорочно отдали красивой женщине право первой задать вопросы фигуристкам.

Пока Габриэла готовилась задавать вопросы и настраивала кассетный диктофон, Люда сказала переводчице, что сама будет отвечать, потому что неплохо знает английский. Малинина тоже решила обойтись без переводчика: Тамара Васильевна Флоте осталась без работы, но это её не удивило. В последнее время советские школьники отлично владели английским, особенно те, кто часто участвовал в международных соревнованиях. Они постоянно старались улучшить свои языковые навыки.

Габриэла могла бы разговаривать по-русски, так как неплохо им владела, но, естественно, спрашивала по-английски, чтобы всем были понятны и вопросы, и ответы.

— Здравствуйте, я специальный корреспондент газеты Ле Фигаро, Габриэла Рубио, — сказала Габриэла и приветливо улыбнулась. — Разрешите поздравить вас с вашими великолепными выступлениями. Каждое из них достойно того, чтобы войти в анналы мирового фигурного катания. Я в очередной раз убеждаюсь, что юниоры всегда несут в свой вид спорта что-то новое, что-то оригинальное, то, чего не было до этого, и этот процесс идёт непрерывно, из года в год. А сейчас хотела бы задать вопрос Людмиле Хмельницкой. Люда, я второй раз смотрю твою короткую программу на музыку балета Стравинского «Жар-птица». Сегодня ты каталась вроде бы так же, как на первенстве СССР, но в то же время и не так. Ты что-то изменила в программе. Она зазвучала словно более мрачно и тревожно, на минорных оттенках. Скажи, пожалуйста, ты пользуешься либретто этого балета? Что ты представляешь, когда катаешь эту программу?

— Здравствуйте, спасибо за добрые слова, — вежливо ответила Арина. — Я большая любительница фантастики, и особенно поджанра «фэнтези». Поэтому, когда катаю ту или иную программу на фантастическую тему, я всегда представляю фантасмагорический сюжет, вживаясь в образ главного героя. Впрочем, это касается не только программ на фантастические темы, но и вообще всех программ.

— А что же конкретно ты видела перед собой, когда катала эту программу? Был какой-то образ? — не отставала Габриэл Рубин.

— Я представляла перед собой бескрайнюю каменистую равнину, посреди которой на высокой уродливой скале находится громадный чёрный замок, — заявила Арина, смущённо улыбнувшись. — Он как тень царит над округой, покрывая её своим злом. Над замком вращается огненный вихрь, втягивающий тучи куда-то в небо, из которого льётся широкий красный луч. В этом замке стоят изваяния окаменевших рыцарей, которые пришли биться с демоном и проиграли ему. Внутри замка заколдованный сад, в котором живёт Жар-птица. Я воплощаю именно образ Жар-птицы и её чувства, зависящие от конкретной ситуации в классическом либретто балета: уныние, печаль, злоба, радость.

В зале раздались аплодисменты. Выступление Арины вызвало большой энтузиазм у присутствующих на встрече. Габриэла Рубио одобрительно кивнула, выразив благодарность Арине за ответ, после чего слово взял другой журналист, пожилой мужчина с немецким акцентом. Он задал вопрос Линде Флоркевич.

— Я корреспондент газеты «Нойес Лебен», Дитрих Шефер. Здравствуйте, Линда, позвольте поздравить вас со вторым местом после короткой программы, — сказал журналист. — Хотел бы задать вопрос немного нескромный. Что вы почувствовали, когда узнали, что у вас будет одна и та же музыка с вашей конкуренткой, Людмилой Хмельницкой?

— Ничего не подумала, — пожала плечами Линда. — Я об этом узнала в самую последнюю очередь, и менять что-либо было уже поздно. Но я находилась в более выигрышном положении, чем моя соперница, потому что каталась первая. В оценке всё зависело от судей, а судьям программа понравилась. Я довольна. Больше мне сказать на эту тему нечего.

А ведь и действительно… Сказать тут было совершенно нечего. Линда Флоркевич прыгнула стандартный прыжковый набор, тот же самый, что прыгали Соколовская и Малинина: тройные сальхов и тулуп, но при этом находилась по баллам намного выше их. Да, Флоркевич откатала чисто и очень артистично, но ведь и советские фигуристки откатали точно так же! И если говорить начистоту, всё преимущество Флоркевич было в удачном стартовом номере на обязательных фигурах, который позволил ей получить удачный стартовый номер на короткую программу. Но не стоило умалять мастерство и надёжность фигуристки: она вытянула из обязательных фигур и короткой программы максимум, не сдала ничего.

Потом вопросы посыпались как из рога изобилия. Причём задавали их всем подряд: и Арине, и Линде, и Татьяне. Но акцент всё равно был в сторону Арины. Больше всего журналистов интересовало, как Хмельницкая выучила два самых сложных в фигурном катании прыжка.

— Это надо спрашивать у моего тренера, — рассмеялась Арина. — Не скажу, что однажды прыгнула, и всё сразу получилось. Мы пробовали тройной лутц и на удочке, и без неё. Я падала. Вставала и снова начинала прыгать. Потом прыгнула удачно и закрепила навык. А почему получилось выучить за короткий срок? Скорее всего, высокая мотивация. Если говорить честно, а я буду сейчас говорить честно: мне нужно было выиграть чемпионат города, чтобы пройти дальше, на чемпионат области. А выиграть его можно было, только прыгнув старший тройной зубцовой прыжок, для того чтобы судьи поставили мне хорошую оценку за технику, поэтому я выучила лутц буквально за пару дней. Просто попробовала сделать на него заход на удочке, и он получился. Сначала пробовала делать его по очень простому заходу, через весь каток, потом вставила в программу, и он получился в программе. Как видите, всё просто: если что-то сильно хочешь, то оно всегда получится.