Может, во мне действительно заговорила внезапно воскресшая совесть, или дело в самом обычном мужском интересе? Неважно. Главное, что я действительно хочу ей помочь, а значит, помогу.

Эбелин

День проходил спокойно. Однокурсники старались меня не замечать, я тихо писала лекции, на практикумах стояла в уголочке и молча наблюдала за остальными. В обед снова села одна за отдалённый стол за колонной и надеялась, что всё и дальше пойдёт без происшествий.

Когда я выходила из столовой, случайно столкнулась с черноволосым парнем из вергонской делегации. Он тут же отступил, извинился и направился дальше. А я с искренним удивлением почувствовала, что в кармане моего форменного пиджака что-то есть.

Там оказался небольшой конверт, запечатанный магией. Причём настроена эта печать была именно на меня. Вскрывать послание на аллее я не стала. Дошла до аудитории, заняла привычное место в последнем ряду, подготовилась к занятию и только тогда достала конверт.

Внутри лежал сложенный маленький лист, исписанный крупным витиеватым почерком.

«Доброго дня, Элин», – гласила первая строчка.

Мои подозрения о личности автора мгновенно подтвердились. «Элин» меня назвал только один человек – Артиул. И почему он никак не желает оставить меня в покое?

«Я понимаю, что говорить со мной при посторонних ты не можешь. А после того, как закончилась наша прошлая встреча, вряд ли снова придёшь любоваться закатом. Поэтому хочу объясниться в письме.

Да, я колдун и действительно участвовал в диверсии в замке Айнс. Мне очень жаль, что то происшествие обернулось для тебя неприятностями. Но тогда шла война, а мы должны были освободить нашего короля любой ценой.

Если хочешь, мы поговорим об этом. Я покаюсь и всё тебе расскажу.

Но сейчас речь о другом. Мне стало известно, что из-за долгого ношения рабского артефакта страдают твои магические каналы. Знаю, что снять это демоново украшение нельзя, но могу попробовать ослабить его действие, хотя бы ненадолго. Приходи на закате сама знаешь, куда. Я в самом деле хочу тебе помочь».

Подписи не было, хотя и так ясно, кто это написал. Да и ни с кем я тут больше не общалась. Понятия не имею, зачем он вообще ко мне прицепился.

Письмо я порвала на мелкие кусочки и в таком виде бросила в сумку. Нельзя, чтобы кто-нибудь узнал содержание этого послания. Мало того, что Арт в нём признаётся, что он колдун, участвовавший в диверсиях, так ещё и изъявляет желание ослабить действие рабского артефакта. Это прямое нарушение закона, за которое его сразу отправят прочь из Айвирии.

Дурак! Зачем так рисковать? А если бы мне пришло в голову показать эту записку кому-то?

Хотя, может, это именно я глупая? Вот и показала бы. Да хотя бы ректору отнесла, а он бы уже передал ценную улику куда надо. Следовало сделать именно так. Заодно избавилась бы от назойливого внимания вергонца.

Но если в начале лекции я ещё злилась – на себя, на Арта, на обстоятельства, – то к концу занятия успокоилась и начала мыслить рационально.

Про магические каналы он написал верно, да я и сама знала, что, если внутреннюю энергию мага запереть надолго, она начнёт сама себя жечь. Отец когда-то рассказывал, что рабы с сильным магическим даром уже через два года полностью выгорали. А меня приговорили к трём. И что тогда останется от моей магии?

Чем больше я об этом думала, тем страшнее становилось. Удивительно, что раньше о таком исходе даже не вспоминала. Наверное, моя психика просто закрыла от меня эту информацию, иначе я давно сошла бы с ума. Ведь одно дело – пережить три года рабства, и совсем другое – навсегда лишиться магии.

Арт написал, что хочет помочь, и теперь его слова стали казаться мне едва ли не единственным возможным выходом. Ведь хозяин ни за что не снимет с меня ошейник, чтобы дать магии хотя бы немного воли. А если я рискну попросить об этом, станет только хуже. И как же быть?

В итоге к концу лекции я уже чётко знала, что обязательно пойду вечером на встречу с колдуном. Тем более, что Сия очень удачно даровала мне два часа личного времени как раз на закате. Какое приятное совпадение.

И в это совпадение я верила ровно до того момента, пока не вошла после ужина в нашу с Сиалией гостиную. А войдя, едва не оступилась и испуганно попятилась назад, ведь моя хозяйка самозабвенно целовалась на диване с черноволосым парнем.

Я бы ушла, сбежала, чтобы не вызвать своим появлением гнев Сии, но вдруг брюнет отстранился от Сиалии, поднял голову и посмотрел прямо на меня. Тут неладное заметила и хозяйка, села ровнее, повернулась ко мне, и в её глазах вспыхнуло раздражение.