– И всё же ты пришла, – он развёл руками. – Почему?

– Не хочу лишиться дара. А ты пока единственный, кто вообще подумал о том, что мои каналы могут перегореть. Другим всё равно. Не знаю, как ты собрался действовать, но я должна хотя бы это узнать. Лично мне не известно ни одного способа хотя бы ослабить действие ошейника, а если его с меня попробует снять кто-нибудь, кроме хозяина, артефакт сожмётся, убивая.

– Это я уже выяснил, – кивнул Арт. – Поэтому снимать не буду, не бойся. Но кое-что хочу предложить. Это, – он указал на бутылочку в своей руке, – уникальное зелье, полностью нейтрализующее любую магию. Я хочу смочить им платок и обмотать твой ошейник. В теории, артефакт просто перестанет работать. Но на практике никто подобного не делал.

– Ошейник может отреагировать на это, как на попытку от него избавиться. И тогда…

– Тогда я сразу верну всё, как было, – поспешил заверить Артиул. – Не позволю этой штуке тебя убить. Но доверишься ли мне ты?

– Всё равно не понимаю, в чём твой интерес? – этот вопрос не давал мне покоя.

– Может… я чувствую себя виноватым перед тобой? – предположил он, не отпуская моего взгляда. – За то, какими последствиями для тебя обернулась наша диверсия в замке Айнс.

– Лично ты ничего плохого мне не сделал, – ответила я, отвернувшись в сторону разгорающегося заката. – Тогда ведь и вправду шла война. Ты спасал своего принца. Некоронованного короля. Исполнял свой долг. Ты не виноват передо мной, Арт.

– Даже так? Неожиданно, – усмехнулся он, но как-то по-доброму. – Но Анхельма ты всё-таки считаешь виноватым.

– Да, – я заправила за уши несколько прядей у лица, которыми играл ветер, и попыталась собраться с мыслями. – Арт, я его лечила, помогала скорее поправиться. Не знаю, почему, но переживала за него, как ни за одного другого пациента. В тот момент мне было его очень жаль, я будто чувствовала, как ему тяжело, и даже не столько физически, сколько морально. А он… воспользовался моей глупой симпатией, моей идиотской доверчивостью. Изобразил приступ, а когда я сняла с него ограничители магии, просто лишил меня сознания и сбежал. Едва я очнулась в его камере-палате, меня сразу обвинили в предательстве. И казнили бы… если бы не вмешательство отца, который разделил со мной наказание. Сейчас он тоже раб, хотя ничем этого не заслужил… кроме того, что вырастил слишком глупую и доверчивую дочь.

Арт смотрел на меня, я кожей чувствовала его взгляд, но поворачиваться не решалась. И так сказала слишком много, говорила излишне эмоционально, а увидеть его реакцию на свои слова попросту боялась. Что ему сломанная жизнь какой-то айвирской целительницы, когда на кону стояла свобода правителя?

– Давай попробуем обмануть ошейник, – предложил он спокойным тоном. – А если тебе нужны объяснения причин моих действий, считай, что я искупаю вину его величества.

– Его величеству плевать, – сказала я, сжав кулаки.

– Не плевать, – строго ответил Арт. – Я сообщил ему о тебе, и он пообещал сделать всё возможное, чтобы ты стала свободной. Он помнит твою доброту, Элин. Он очень тебе благодарен. И выкупил бы, вернул бы свободу, но это запрещено законами Айвирии. Сейчас он ищет лазейку и, не сомневайся, найдёт.

– Ты так хорошо знаешь Анхельма Вергонского? – спросила я, ошеломленная его признаниями, и даже повернулась, чтобы увидеть ответ в его глазах.

– Лучше многих, – кивнул Арт, сжимая в пальцах белый платок. – Клянусь, Элин, он хочет помочь.

Я с сомнением покачала головой и, сжав губы, отвернулась. В слова Арта не верилось совсем. Они звучали для меня сказкой, шуткой, чем-то поистине нереальным. Да и какое дело королю может быть до рабыни? Я – лишь мелкий незначительный эпизод в его жизни, глупая девчонка, через которую он перешагнул и пошёл дальше покорять свои великие вершины.

Артиул осторожно коснулся моих сжатых в кулак пальцев. Обнял их своей большой тёплой ладонью. Я вздрогнула, привычно попыталась отшатнуться, освободиться, но он мягко удержал.

– Скажи, Элин, чем ты готова заплатить за то, чтобы снова стать свободной? Причём на законных основаниях? – спросил он вкрадчивым тоном.

– Через два года закончится срок моего наказания, – ответила я, не глядя на него. – Постараюсь перетерпеть.

– Но твоя магия к тому времени перегорит, – напомнил он. – Готова жить без неё?

Я не стала отвечать.

– Элин, я обязательно постараюсь тебе помочь. Понимаю, что сейчас ты мне не веришь, мы ещё слишком мало знакомы, но…

– Зачем я тебе? – спросила я, посмотрев на него с вызовом. – Скажи правду.

У него были очень красивые глаза: голубые, глубокие, затягивающие, поистине колдовские. Глядя в них, я отчётливо понимала, что передо мной сложный, серьёзный и опасный человек. И всё же продолжала сидеть рядом с ним, разговаривать, даже рассказала правду о том, за что получила приговор. Хотя сама не понимала, почему это сделала.

– А если я скажу, что ты меня заинтересовала, поверишь? – поинтересовался он, раскрыв мой сжатый кулак и погладив центр ладони. – Просто в толпе студенток, которых тут около сотни, я увидел только тебя. Ты вызываешь у меня странный, непонятный мне самому интерес. Я хочу тебя узнать и хочу тебе помочь. Это правда.