Ах да… он спрашивал, останусь ли я в этой комнате.

— Какая тебе разница, Иво? Что я останусь? Я здесь только потому, что тебя нужно было лечить. Потому что Касон приводил меня — снова и снова. Тебе лучше, значит, и мне пора.

Я дёрнула шкуру из его рук — и мне это удалось. Но сдвинуться я не смогла. Его рука, только что поправлявшая мои волосы, легла на шею.

— И ты хочешь уйти? — хрипло спросил он, перебирая влажные пряди, прилипшие к моей коже, не отводя от меня своих звериных глаз.

Напряжение между нами можно было резать кинжалом.

— Хочу! — громко заявила я. Ему. Себе. И резко дёрнулась назад, пытаясь разорвать этот чудовищный контакт, который имел надо мной слишком много власти.

А потом к моим губам прижались его раскалённые, чувственные, пожирающие губы.

Он сразу же провёл по ним широким языком, пробиваясь сквозь зубы — настойчиво, жадно, привлекая меня к себе, так, что наши носы столкнулись… но это было последним, о чём я могла думать.

Мой первый в жизни поцелуй.

Мне почти сразу стало нечем дышать, но Иво не остановился. Всё так же хозяйничая у меня во рту, напирая, выпивая моё дыхание, он положил вторую руку мне на грудь — поверх одежды — и сразу же сжал, почти неслышно застонав мне в рот.

— Идеальная… самая сладкая, как я и думал, — хрипло прошептал он, и именно этот его шёпот, произнесённый тогда, когда он на секунду сполз с моих губ к подбородку и шее, словно сломал что-то внутри меня.

Я жалобно всхлипнула, и Иво хрипло и довольно усмехнулся, вновь возвращаясь, оставляя на мне горячий, короткий поцелуй, отрываясь, тяжело дыша мне в губы и прислоняясь ко мне лбом.

Глаза в глаза — с полным осознанием.

Дрожа, я упёрлась в его твёрдую грудь руками — в совсем слабой попытке отодвинуть мужчину, но он неожиданно зло рыкнул и удержал меня.

— Нет! — и снова — жадный, влажный поцелуй в губы, а за ним слова, которые я впитала вместе с его дыханием. — Я просто покажу тебе, как это может быть.

И он начал показывать — прямо там же, не отпуская, не переставая целовать, не давая мне прийти в себя.

В какой момент я перестала слабо сопротивляться, дёргаться, что-то бормотать?

Наверное, тогда, когда его жаркий, чувственный рот сомкнулся на моём соске — так остро, что стало почти больно. Платье стянуто до пояса, огромная ладонь удерживает меня за торс, а вторая вцепилась в другую, обнажённую грудь. Иво сосал, целовал, иногда даже прикусывал — слегка, явно сдерживая себя.

— Я буду целовать каждую твою родинку, каждую впадинку твоего тела, — горячо шептал он, и его слова смущали меня и сводили с ума даже сильнее, чем прикосновения.

А потом он опустился передо мной на колени, проникая ладонями под юбку скромного шерстяного платья, хватая за ягодицы, укрытые тряпками, которыми я пыталась прикрыть самое сокровенное.

— Что за… — он умело просунул руку под ткань, впиваясь в кожу, в ягодицы, притягивая ближе к себе, и мне самой захотелось схватить его в ответ.

Вцепиться в его волосы, впиться в плечи, оставить следы — чтобы другие видели! Откуда это во мне?

Ощущения были такие, будто я попала в водоворот, который засасывал, кружил, затягивал… но это было ничем по сравнению с тем, что произошло, когда раскалённый язык прошёлся по внутренней стороне моих бёдер.

Меня выгнуло, подбросило, а Иво, увидев мою реакцию, только жарко прошептал:

— Да, вот так, девочка моя… сожру тебя, — хрипло сказал он, покусывая мои бёдра, стягивая ткань, притягивая меня ещё ближе — туда, где уже всё давно горело.

— Нет! — Увидев его темноволосую голову между моих ног, я словно очнулась — совсем немного, всё ещё чувствуя, как внутри всё сжимается в безумный узел, как горит моё лоно там, где Иво находился почти вплотную.

Всё, что происходило сейчас, казалось дикостью, но я почти не могла дышать, не могла думать — словно мой разум отказал.

— Тшш… — Увидев, насколько быстро и взволнованно я дышу, он поднялся и теми же влажными губами, что совсем недавно были между моих ног, поцеловал меня.

Держал крепко, прижимал к стене, прижимался ко мне всем телом, позволяя почувствовать, насколько сильно он возбуждён.

— Я хотел бы, чтобы ты сидела прямо у меня на лице, как наездница, чтобы объезжала меня, часами, но думаю, для тебя это слишком рано, — произнес он тяжело дыша.

В этот момент его пальцы оказались прямо в моих влажных складках, делая то, чего я раньше не знала. Чего даже не могла представить.