21 января 1948 г. Айванхов был арестован и осужден на 4 года заключения, к 10 годам запрета пребывания в стране и штрафу в 500 000 франков. Желтые газеты называли его «сатиром» и «чудовищем».

Сразу же была подана апелляция. В ходе рассмотрения этой жалобы судом, состоявшимся 24 марта 1950 г., тюремное заключение (после того, как одна из истиц отозвала свое обвинение) было сокращено до 30 месяцев, что повлекло немедленное освобождение Айванхова. А 28 сентября 1960 г. апелляционный суд Прованса объявил о полной реабилитации болгарского мудреца.

Как вспоминал впоследствии сам мыслитель, условия в тюрьме были ужасными. Окна никогда, даже зимой, не закрывались по гигиеническим причинам. Пища состояла из заплесневевшего хлеба, прогорелого масла и плавающего в воде неочищенного картофеля. Сокамерники, «проинформированные» об Айванхове из газет, насмехались над ним, покупали за его счет табак и вещи, но брат Микаэль смотрел на них всегда с добротой, с внутренней доброжелательностью, разоружая этим самых опасных врагов.

Его сокамерник описывал, что большей частью он сидел на нарах в позе лотоса и медитировал, был всегда чистым, несмотря на тамошние трудности: в камере стоял табачный чад, затхлый воздух, постоянные споры и крики.

Но понемногу, постепенно все изменили свое мнение об Айванхове. Поняли, что он невиновен, и даже стали обращаться к нему со своими проблемами. Недоверие персонала тюрьмы тоже постепенно шло на убыль, вскоре они искали его общения и совета. Даже начальник тюрьмы часто позволял Айванхову засиживаться с ним в офисе за беседой. Многие сокамерники позже благодарили его в письмах за советы и пример, преподанный им.

Сам он писал об этом времени: «Разве то, что газеты выставили меня перед всем миром как сатира и чудовище, не было самым ужасным? Человек воспринимает клевету как смертельный яд. Но наука посвящения показала, что это было самое лучшее, что могло случиться со мной. Я был вынужден пробивать неизведанный путь, открывать в себе оружие и непредвиденные вспомогательные средства, силы, которые я никогда иначе не открыл бы в себе… Два года я провел в кромешной темноте. Но прожил их с большой радостью. Все было черным, очень черным, безмерно черным. Такая чернота — мистерия. В такой темноте вещи принимают очертания. Белый цвет — проявление, черный — придание формы. Ребенок формируется в черном. Черное имеет двойное символическое значение: для обычного человека черный цвет ассоциируется со злом, с эгоизмом, с адом. Для посвященных — это не совсем понимаемая, необъяснимая мистерия.

В гуще огромнейших трудностей я понял, что во мне сидит существо, которое поет. В каждом есть такое существо, которое все видит, за всем наблюдает, но которое всегда поет и ему безразлично, что происходит».

В 1953 г. состоялся первый летний конгресс Всемирного Белого Братства под водительством Айванхова в Бонфене (рядом с городом Фрежюс, Франция) на французской Ривьере, который стал летним центром Братства на последующие годы. Зимой же брат Микаэль и его ученики — члены Братства — по-прежнему пребывали в Севре.

Поездка в Индию. Посвящения. 11 февраля 1959 г. Микаэль Иванов отправился в Индию, где встретился с рядом Учителей Востока. В течение целого года Иванов находился в этой стране, учился, медитировал, получал различные посвящения. По сведениям последователей Айванхова, там же ему была открыта истинная цель его прихода на Землю и его прошлые воплощения. В частности, в одном из воплощений он был Рамой — великим героем Индии. Отсюда слог раам в его новом имени Омраам. Слог же «Ом» — это универсальный звук Абсолюта, породивший Вселенную [96, с. 605]. В другом своем прежнем воплощении — как сообщили ему индийские Посвященные — Айванхов был Иоанном-евангелистом, одним из 12 апостолов, потому его фамилия — Иванов (Иоаннов, Айванхов). И, наконец, его имя Микаэль означает, что он является земным воплощением архангела Михаила, обитель которого находится на самом Солнце.

Сам Айванхов никогда не говорил официально об этом, но в частных беседах упоминал трех Мастеров, которых встретил в храме в Гималаях, и объяснял свое имя таким образом: «Имя ОМРААМ соответствует двум процессам: Solve (растворение) и Coagula (свертывание). ОМ растворяет все вещи, делая их субтильными и тонкими, а РААМ — материализует их. Таким образом, имя ОМРААМ является символом процесса упрочения, символом невидимой, неосязаемой идеи, которая должна воплотиться здесь, на Земле, так что весь мир сможет понять ее и соприкоснется с ней» [47, с. 6].

Согласно свидетельствам, первая встреча Иванова с Бабаджи состоялась 17 июня 1959 г. Миссия махааватары [9] Бабаджи, по ряду свидетельств, заключалась в том, чтобы помогать пророкам и Учителям.

Микаэля Иванова о визите к нему Учителя Бабаджи известил доктор Бинду. Великий Бабаджи пригласил Иванова провести какое-то время в его храме в Найнитале в его собственной комнате, куда он обычно не разрешал никому заходить. Там Иванов находился несколько дней в компании единственного жреца храма по имени Хануман Баба. Тот однажды показал Иванову огромный том с изображениями всех Посвященных, которые существовали в течение тысяч лет. Среди этих великих Посвященных было трое, которым удалось в совершенстве достичь всех духовных возможностей. Эта степень совершенства была изображена семью кобрами над их головами. Позднее, когда Иванов, уже Айванхов, недалеко от Бомбея посетил ашрам йога Нитьянанды Махараджи, тот после долгой медитации сказал об Айванхове: «Чистая душа, в его душе мир, и ему даны все возможности!». Затем йог произнес имя великого мудреца, который очень давно жил в лесах Индии. По словам Нитьянанды Махараджи, Айванхов был воплощением этого мудреца. Когда йог назвал имя этого мудреца, то Айванхов вспомнил его образ с семью кобрами над головой.

Наверное, именно потому, что жреца храма Бабад- жи звали Хануман Баба, а имя царя обезьян Ханумана в индусском эпосе связано с именем героя Рамой — седьмой аватарой бога Вишну, последователи Айванхова и считают, что слово «Омраам» в новом имени Учителя и свидетельствует, что он являлся воплощением Рамы.

В целом, Айванхов около года жил в Индии: с марта 1959 по февраль 1960 г. Также несколько месяцев он провел на Дальнем Востоке, в Японии и на Тайване, в Гонконге, Таиланде, на Цейлоне (с 1972 — Шри-Ланка).