Губы Дарьи быстро и беззвучно зашевелились. Кровь, вытекавшая из-под ладони вдруг «ожила» и сформировала правильный круг. Стоило девушке убрать ладонь, как под той сформировались кровавые символы, которые вспыхнули и тут же застыли, словно восковая печать.

— Никто не выйдет, пока я не сниму чары, — выдохнула заметно побледневшая Дарья.

— Ведьма! — совсем по-женски взвизгнул один из мужиков. Он, и два его товарища шарахнулись в стороны, а потом одновременно спрятались за тщедушного отца Иоанна, будто тот мог защитить их от чего угодно.

— Кто дал тебе право осквернять это место? — строго спросил Дарью настоятель.

— Государь Император, — в руке девушки снова появилось то самое письмо, которое она показывала у ворот. — Все, что я делаю, свершается исключительно во благо Великой Российской империи.

— И у тебя есть дозволение творить магию на крови? — письмо не слишком-то впечатлило отца Иоанна.

Дарья вдруг отступила назад. Ее плечи сникли.

— Нет, — тихо произнесла она. — Я еще не обучалась в Академии.

— Колдовство без дозволения митрополита недопустимо, — замотал головой один из монахов, стоявший по правую руку от Иоанна.

Он сделал шаг в направлении Дарьи, но я заступил ему дорогу.

— Секунду, — знания, которые никогда прежде не пригождались мне в жизни, вдруг всплыли в памяти. — А разве в Российской империи не Император является главой церкви?

По недовольным взглядам монахов и настоятеля несложно было догадаться, что так оно и есть.

— Но дозволение должен дать митрополит, — упрямо заявил Иоанн и исподлобья посмотрел на Дарью. — Я поставлю вашего опекуна в известность. Посмотрим, как праведный граф Бобринский отреагирует на подобные выходки.

— Решим все вопросы позже, — заверил я окружающих. — А теперь соберите всех в часовне. Думаю, нам нужно будет поговорить с каждым, чтобы найти виновника.

Настоятель монастыря несколько секунд сверлил меня взглядом, но потом скупо кивнул. Жестом пригласив монахов следовать за собой, он направился вглубь монастырской территории. Сельские мужики же, пятясь, как раки, поспешили в часовню. То ли они спешили выполнить мое распоряжение, то ли верили, что «страшная» ведьма зашипит и испарится, стоит ей переступить порог.

Мы с Дарьей остались наедине.

— Впечатляет, — я взглядом указал на ее кровавую печать. — Долго таком учиться?

— Зависит от таланта, — пожала плечами девушка, чья кожа вновь принимала привычный розоватый оттенок. — Но у тебя не получится — ворожбой могут владеть только женщины из знатных родов, так же, как драгунами правят исключительно мужчины.

— И этому учат в Академии, так?

— Мы отправимся туда в начале осени, — кивнула Дарья.

— Но ты уже кое-что умеешь.

— Как и ты, — парировала она. — Никому не под силу поднять человека одной рукой.

— У меня такое впервые получилось, — признался я. — Сам не пойму как.

— Насколько я знаю, это называется Единение. Управитель драгуна может использовать часть его силы вне доспеха. Но такое получается у выпускников, да и то не у всех.

— Мама всегда говорила, что я талантливый.

— Разве она не умерла при твоих родах? — удивленно спросила меня Дарья.

— Няня, — поспешно исправился я. — Перепутал. Няня говорила, что я талантливый.

— Та самая, которую ты велел сечь на конюшне до тех пор, пока она не потеряет сознание?

— И как со мной люди-то после такого общаются? — сокрушенно покачал я головой.

— С трудом, из вежливости или от страха, — подсказала Дарья. — Впрочем, я ощущаю, как сильно ты изменился. Но не могу понять, как такое возможно. Будто совсем другой человек.

— Так и есть, — поначалу я хотел открыть Дарье правду, но потом понял, что это желание вызвано симпатией. С такими вещами спешить нельзя: ляпну что-то не то и окажусь в тюрьме, а то и где похуже.

— О чем ты? — вскинула бровь Дарья.

— Расскажу, когда закончим тут, — ушел я от ответа. — Давай поговорим со всеми, найдем сектанта и…

Бледный, словно снег, отец Иоанн на негнущихся ногах двигался в нашу сторону. Его борода мелко дрожала, на глазах выступили слезы. Мы с Дарьей переглянулись и бросились к старику.

— Мертвы… — шептал настоятель. — Все мертвы… Каждый в келье своей…

— Оставайся с ним, — велел я Дарье, а сам побежал к жилым помещениям, из которых выходили те самые монахи, которые до этого сопровождали отца Иоанна.