— Граф, вы запамятовали, что неприлично так пристально смотреть на девушку? — холодно заметила Дарья.

— Даже если она красива?

Дарья поперхнулась и закашлялась.

— Ты в своем уме? — вдруг выпалила она.

— Мы уже на «ты»?

— Что?! Тебе в драгуне совсем память отшибло? — щеки девушки вспыхнули.

— Да, — солгал я, пытаясь угадать, чем же Воронцов ей так не угодил.

— Ну, знаешь ли, — Дарья взяла себя в руки. Она вытерла края алых губ салфеткой и потребовала. — Принеси лучше чаю!

— А ты запамятовала, что неприлично так говорить с графом? — парировал я и с места не сдвинувшись.

— Ты! — девушка чуть не задохнулась от гнева.

— Барин, барыня, — я чайку вам заварила, — Евдокия вошла в гостиную с двумя дымящимися чашками на подносе. Помимо них она прихватила пару пирожных.

— Спасибо, Евдокия, — поблагодарил я.

Кухарка неуклюже поклонилась, поставила угощение на стол, забрала грязные тарелки и быстро ушла. Ничего не говоря, Дарья принялась за пирожное. Пожалуй, впервые я видел, как кто-то настолько злобно поедает десерт.

— Итак, о чем же просил тебя Петр? — раз уж Дарья первой перешла на «ты», возвращаться к более официальной манере общения мне не хотелось.

— Ты должен проводить меня в монастырь, — гостья старательно делала вид, что происходящее за окном интересует ее куда больше, нежели то, что творится в гостиной.

— Прямо таки должен?

— Петр так сказал.

Я решил не спорить — все же лучше вернуть должок Нечаеву за нашу с князем несостоявшуюся дуэль. Но просто так согласиться мне показалось скучным.

— Не рановато ли тебе в монастырь?

Дарья вновь изменилась в лице. Она посмотрела на меня настолько зло, словно могла этим взглядом убить на месте. Шутку девушка явно не оценила.

— Мужской монастырь, где ты… по твоим же словам, в одиночку разделался с сектантами Великого Полоза. — Отчеканила она. — Я, если ты не заметил, девушка. Монахи не хотят меня пускать.

— Ты думаешь, они изменят свое мнение, если я попрошу?

— Нет, — призналась она. — Но Петр сказал, что ты что-нибудь придумаешь. Он отчего-то крайне высокого о тебе мнения, на мой взгляд, совершенно незаслуженного.

— Вот значит как…

— Так ты отказываешься? — Дарья доела и встала из-за стола. — Так я и думала. — Она уже собралась уходить и направилась к двери.

— Предпочитаешь подождать меня на улице? — спросил я.

Дарья не ответила. Лишь фыркнула и вышла во двор, разминувшись в дверях с удивленным Прохором.

— А она что тут делает? — шепотом спросил у меня он.

— У нас общее дело. — Я не желал посвящать помощника в детали.

— С графиней Полянской? — вытаращил глаза Прохор. — У вас?!

— У меня. А что тебя так удивляет?

— Дык она ж вас терпеть не может, как и вы ее…

— Отчего же? — прямо спросил я и напомнил. — У меня с памятью проблемы, забыл?

— Виноват, запамятовал, — признался Прохор. — Ну… барышня эта была обручена с вашим старшим братом — Алексеем. Но тот отдал Богу душу еще до свадьбы. Тогда она была обещана второму вашему брату — Глебу. И он тоже помер, упокой их обоих Господь. За это графиню в народе прозвали черной невестой — мол, всяк ее жених умрет. Потом в пожаре сгинуло все имение Полянских. Почитай вся семья сгорела. Дарья Сергеевна одна-одинешенька осталась. Ее приютил дядя по матери — граф Бобринский. Он предложил вам жениться на девице, но вы сказали, что брезгуете, простите, «донашивать» за братьями.

— Воронцов… — скосив глаза, я посмотрел на себя в зеркало и удрученно выдохнул. — Ну что ты за мудак-то такой, а?

Не удивительно, что Дарья так на меня смотрит. Невольно я вспомнил еще одну девушку, а именно — дочь графа Бобринского. Мы весьма приятно провели время. По крайней мере до того момента, как она ударил меня.

— Прохор, а как у меня вообще с делами амурными?

— С какими? — не понял он.

— Ну, какие мне женщины нравятся?

— Барин, — Прохор с трудом спрятал улыбку в усах. — Вам окромя вас никто не нравится.

Ожидаемый ответ…

— Значит, у меня нет невесты?

— Нет, — покачал головой Прохор. — Никак не остепенитесь вы, все по балам мотаетесь, да по девкам…

— Ну, хоть по девкам, — задумчиво протянул я.

— А по кому ж еще? — вскинул кустистые брови Прохор.

— Не по кому, — отмахнулся я. — Сходи на конюшню и скажи Демидке, чтобы коня седлал.

— Будет исполнено, — тут же засуетился Прохор. — Токмо можно я сначала травки Евдокии отдам, за которыми она меня в деревню посылала? Ну, отвары делать для вашей гостьи, — последнее слово мужчины пропитывало пренебрежение — он никак не желал мириться с тем, что под одной крышей с его барином теперь имеется цыганка, о чем незамедлительно напомнил. — Барин, Бога ради, лучше за Дарьей Сергеевной приударьте, чем за этой… Мало того, что от цыган добра не жди, так коли она вас соблазнит, потом к доктору ходить замучаетесь!