В день стычки Адаму было недосуг разглядывать людей Тука. Теперь, когда они стояли у костра, он видел разные типы. Тут были старые души; были поновей, такие как Фррр, определенно формировавшиеся в глуши, где у них не было изваяний для образца, а были и выращенные в Элохраме. Однако даже они казались выше и статнее жителей Элгорода, как будто вольная жизнь с Туком и его шайкой изменила их облик.

Вид отсюда был превосходный — и на другой берег, и на город. Тук кивнул на дымы Элгорода в окружении зеленых полей.

— Те, кого там заперли, теперь строят себе новую тюрьму. — Он перевел взгляд выше по течению. — Жалко, что дерево им мешает.

Адам уже хотел вступиться за дерево, когда увидел, что Скиталец с Туком переглянулись. Тогда он понял, что Тук отпустил шутку насчет Руба.

— Будь там только Руб со своей артелью, — Тук покосился на Адама, — я бы их отогнал. Но он пришел с армией.

Этого слова Адам прежде не слышал, но, глядя на души, кишащие под деревом, сообразил, что оно означает что-то вроде Элова воинства. На холме были сотни душ. В основном они разгружали лодки и складывали на берегу различные припасы, но некоторые ходили по склону, вбивали колья — через реку отчетливо доносились удары молотков — и натягивали между ними веревки.

На самой вершине, под деревом, не было ни душ, ни кольев, ни веревок. Посреди этого пустого пространства стояла груда камней с человека высотой. Сейчас она не двигалась, но по глубоким следам Адам видел, что Каирн так и шел по прямой через реку. По пути он разрушил некоторые приготовления Руба, пройдя по ним, как по земле. Там уже работали души, восстанавливая растоптанное.

— Ваш друг? — спросила Фррр и рассмеялась. — Забавно было смотреть, как он поднимается на холм.

— Он обитает в Стане давным-давно и окрестные дикие души знает по той поре, когда Земля была молода. Тогда за год странствий можно было не встретить ни одной новой души.

— Ему не повезло, что он оказался в такой гуще соседей, — заметил Тук.

— Я виню себя, — ответил Скиталец, — что привечал новые души и позволил им селиться здесь. Я думал, они обретут мудрость. А они делали одну глупость за другой.

Фррр повернулась спиной к реке и глянула на север и на запад, где высились заснеженные горы.

— Есть другие места, где души могут жить свободно. По крайней мере, долгие годы.

— Рано или поздно там произойдет то же самое, — заметил Тук, — если не запретить новым душам приносить туда свои обычаи и порядки.

Скиталец кивнул:

— Я должен был предвидеть это давным-давно, но мне было хорошо одному в моем домике и не хотелось думать, чем там заняты новые души.

— А что ходячая груда камней делает на холме? — спросила Фррр, вновь поворачиваясь в ту сторону.

— Вчера мы хотели все туда отправиться, — сказал Адам, — и узнать, можно ли еще говорить с теми древними душами. Однако лодочники отказались нас везти. Поэтому Каирн пошел один. Наверное, он по-своему говорит и слушает, будет ли ответ.

— Допустим, он сумеет объяснить, что дерево в опасности, но какой с того прок? — сказал Тук. — Если я предупрежу члена моей шайки, что в него летит камень из пращи Фррр, тот успеет отскочить, и это не изменит его форму. Но если дерево однажды приняло форму, ушло корнями вглубь и жило тут много лет, может ли оно уйти от опасности? А если может, останется ли оно собой? Или движение превратит его в нечто иное и оно умрет ровно так же, как если бы его срубили?

— Хороший вопрос, — молвил Скиталец, — и у меня нет на него ответа.

Адаму вспомнилась стычка между шайкой Тука и Рубовой артелью, особенно душа, которую Яр безжалостно лупил железной палкой, так что аура излилась и превратилась в хаос. Вспомнил он и Гонца Эла, который не сумел собрать свою форму обратно. Может ли такое произойти с любой душой? Даже с самим Ждодом, когда Эл его низверг? Исчезает ли эта душа навеки или порождается снова и заново начинает себя оформлять?

Каирн простоял на одном месте почти весь день, затем внезапно пришел в движение и отчасти зашагал, отчасти посыпался с холма, цепляя по пути веревки и тенты, которые теперь волочились за ним длинным шлейфом. Его спуск вызвал на склоне мелкие камнепады и оползни. Некоторые Рубовы работники обиделись. Трое из них, подначивая друг друга, осмелели и начали швырять в Каирна камнями — им, похоже, и в голову не пришло, что груде булыжников от этого ни жарко ни холодно. Тук, Фррр, Скиталец и Адам расхохотались. То, что они увидели смешное в одном и том же, неожиданно сблизило их, и расстались они вполне по-дружески.

Адам и Скиталец вернулись в Стан. Каирн, украшенный несколькими новыми камнями, стоял на центральной лужайке, вокруг него играли дети Адама и Евы. Они уже почти догнали ростом большинство элгородских душ.

Адам пошел в дом к Еве. Она увидела по ауре, что в нем что-то изменилось, и они вышли прогуляться по лесу и обсудить новости.

— Грядут перемены, — сказал Адам. — Думаю, нам надо собираться в путь.

— Стан был для нас хорошим приютом, — согласилась Ева, — но, сидя здесь, мы не найдем нашу мать Весну, так что пора уходить.