До кузни было минут пять ходу. Джек и Енох оказались в толпе оттоманских турок и других путешественников, собравшихся посмотреть на индусского оружейника. Тот клещами держал ятаган за хвостовик и, поворачивая его на наковальне то так, то этак, изредка ударял молотом. Клинок тускло светился красным.

— Так он не будет коваться, — пробормотал Джек. — Его надо раскалить по крайней мере до жёлто-красного цвета.

— Если раскалить его до жёлто-красного цвета, прожилки растают, как сахар в кофе, а металл станет хрупким и негодным — как обнаружили франки во время Крестовых походов, когда мы под Дамаском захватили обломки таких клинков и, привезя их в Европу, попытались раскрыть секрет в своих кузницах. Мы ничего не выяснили, кроме глубины собственного невежества, но с тех пор зовём эту сталь дамасской.

— Дамасскую сталь делают здесь?! — изумился Джек, проталкиваясь ближе к наковальне.

— Да. Прожилки, которые ты видел в яйце, после долгой ковки при низкой температуре образуют муаровый узор, который мы называем…

— Струйчатым булатом! — воскликнул Джек. Сейчас он был настолько близко, что различал вихристый рисунок на лезвии. Не задумываясь, он потянул из ножен янычарскую саблю, чтобы сравнить клинки. Однако Енох удержал его руку. Внезапно вся кузня наполнилась звоном, бряцаньем и скрежетом. Перед Джеком зажглось плотное созвездие обнажённых клинков: змеистых кинжалов узорчатого Дамаска, муравчатых ятаганов, булатных тальваров, бебутов и коротких ножей-китаров. Сверкала золотая насечка: стихи из Корана на мусульманских клинках, изображения богинь на индусских.

— Этот господин с клещами и молотом весьма чтим у ценителей холодного оружия по всему миру, — сказал Енох. — Они бы очень огорчились, если бы с ним случилось худое.

— Ладно, ладно, я всё понял, — сказал Джек, когда при помощи Еноховой дипломатии им удалось выбраться из кузни целыми и невредимыми. — Если нам нужен ценный груз для первого плавания, нет надобности отправляться в Батавию за пряностями.

— Слитки вуца можно очень дорого продать в любом порту Персидского залива, — со знающим видом отвечал Енох. — Вы можете обменять их на жемчуг или шёлк и отправиться в любой европейский порт.

— Где нас немедля предадут мучительной казни. Отличный план, Енох.

— Не предадут, если вашим портом назначения будет Лондон или Амстердам.

— Вообще-то я думал отправиться в другую сторону.

— Да, в Маниле или Макао за вуц тоже дадут неплохую цену, — сказал Енох после минутного раздумья. — Однако в любой магометанской стране вы получите за него больше.

— Давай завтра двинемся на юго-запад в Малабар.

— Разве путь туда лежит не через земли маратхов?

— Нет, маратхи живут в высокогорных крепостях. Мы проедем через владения князей, данников Великого Могола. У меня с ними хорошие деловые отношения. Оттуда и попадём в Малабар.

— Мне казалось, малабарцы похитили ваше золото и обратили в рабство половину твоих спутников.

— Это лишь один способ смотреть на вещи.

— Каков же другой?

— Сурендранат, мсье Арланк, Вреж Исфахнян и Мойше де ла Крус — наиболее просвещённые члены нашей компании — предпочитают считать Малабар большой, расположенной на краю света, крайне воинственной златокузнечной лавкой, в которую мы поневоле сделали вклад.

— Теперь мы зовём такие учреждения банками.

— Прости, я не был в Англии почти двадцать лет.

— Продолжай, Джек, я весь внимание.

— Наше золото там. Вернуть его невозможно. Однако и малабарцам от него мало проку. Коттаккал, королева малабарских пиратов, может лишь потратить какую-то часть на починку дворца и переоснащение кораблей. Если она хочет получить от нашего золота прибыль, то должна пустить его в дело.

— И что, пустила?

— Ей принадлежат двадцать пять процентов корабля.

Енох расхохотался — явление довольно редкое. Он чаще других насмешливо кривил губы, фыркал, с каменной миной отпускал ехидные замечания, но почти никогда не смеялся в голос.

— Я пытаюсь представить, как буду объяснять курфюрстине Ганноверской, наследнице английского трона, что теперь она компаньонка Коттаккал, королевы малабарских пиратов.

— Лучше представь, как будешь объяснять то же самое Коттаккал, — посоветовал Джек. — Потому что это случится раньше.

Теперь они путешествовали как состоятельные индусы. У Джека и Еноха было по арбе, запряжённой парой буйволов. В каждой поместились бы двое пассажиров при условии, что они — близкие друзья, но из-за разнообразного оружия, тюков, винных бутылей и прочего место осталось только для одного. Это как нельзя лучше устраивало Джимми и Дэнни, которые смотрели на арбы так, будто за время своих странствий не видели ничего нелепее и не знали, дивиться им или возмущаться. Впрочем, они поумерили свой пыл, когда обнаружили, что во время долгих ночных переходов их лошади еле-еле поспевают за неспешными буйволами. Вооружённый эскорт — восемь мушкетёров и восемь лучников, позаимствованных с бесконечной осадной войны, которую Меч Божественного Огня якобы вёл против маратхов, — вынуждены были всю дорогу бежать рысцой.