Он бы никогда и не стал сходиться Марианной. Его самого от произошедшего выворачивало. Но и та, как только провернула все это, тут же слилась. Как будто ей нужно было, чтобы они развелись с Владой. Добилась своего, а потом исчезла со всех радаров. Нет, Егор четко понимал, что сам он никакой ценности для Марианны не представлял. Тогда что?

А теперь, спустя четырнадцать лет, подружка Марианна появляется снова и лезет в семью их дочери. Дети же только полгода как поженились, Олеська беременна.

Зачем? Что еще этой женщине от них нужно?

Мозги вскипали. Егор представить не мог, в чем причина, но чисто интуитивно догадывался, что ответы спрятаны где-то в их общем прошлом. Значит, придется поднять все свои связи, собрать информацию и дорыться до правды.

Сейчас он сказал, взглянув на часы:

– У нас почти три часа свободного времени. Надо внимательно просмотреть записи из ресторана.

И добавил, прокашлявшись:

– Куда поедем - к тебе или ко мне?

Он ляпнул это чисто по Фрейду. Потому что думал о Владке в этой плоскости, очень основательно думал. Даже представлял, как это между ними могло быть.

Было горячо. Но сейчас действительно ляпнул лишнее.

Надеялся, что прокатит. Не прокатило.

Влада настороженно зыркнула на него и выдала:

– Мы не в тех отношениях, Пожарский, чтобы я ездила к тебе домой. К себе будешь водить своих баб.

А ему стало обидно.

– Я, между прочим, не припоминаю тебе при каждом удобном случае всех, с кем ты пробовала.

Да, Егор знал это. Знал, мать его. И у него здорово пригорало при мысли, что у жены… бывшей жены (неважно!) может быть кто-то другой. Наверное, если бы это в конце концов произошло, он бы не вынес. Устроил скандал, разбил морду или еще что-то. Но Влада в итоге всегда оставалась верна их дочери. И он держался. Всегда держался рядом.

Влада потрясенно застыла и уставилась на него.

– Я?

Потом резко отвернулась.

– Это не твое дело.

Сейчас ему было обидно еще больше.

Некоторое время они так и молчали оба, потом Влада сказала:

– Извини. Я не должна была срываться. Просто нервничаю.

Зябко повела плечом, а он выдохнул с облегчением, завел мотор и проговорил:

– Значит, к тебе?

– Да.

– Угу, - он кивнул, настроение снова пошло в позитив.
– И давай по пути еды какой-нибудь купим. Кхм.

– Пожарский…

– Я сам могу приготовить, если что.

Она покосилась на него.

– Знаю я твои кулинарные способности.

Но в супермаркет они все-таки заехали по дороге. И там в мясном отделе Егор оторвался, нагреб всего. И еще то, что просила купить Олеська. Вышла полная тележка с верхом. Они выбиралась из супермаркета как семейная пара, решившая затариться продуктами на неделю.

Было непривычно, необычно, давно забытые ощущения. Когда грузили в багажник, Влада проворчала:

– Куда мне столько одной?

Егор имел что сказать, но это было опять по Фрейду, и он благоразумно промолчал. К тому же теперь надо было срочно ехать домой и просмотреть наконец записи из ресторана. Они и так потеряли уйму времени.

***

Дома (мусора, кстати, в межквартирном коридоре не было) Влада сразу побежала включать ноутбук. А он на кухне быстро выложил на широкую плоскую тарелку всякой нарезки. Зацепил батон, минералку и со всем этим пришел.

Влада сидела перед включенным ноутбуком.

– Ну что?
– спросил он.

А она как-то сжалась, видно было, что чувствует себя напряженно, наконец проговорила:

– Без тебя открывать не хотела.

– Тогда сейчас, - кивнул Егор и выложил на стол еду, прихваченную в кухне. – Будешь?

Она качнула головой.

– Нет, ты ешь, а у меня нет аппетита.

– Ладно, - Егор потянулся и включил первую запись, отправив попутно в рот бутерброд.

Но вот на экране появились первые кадры, и оба замерли, уткнувшись в экран.

***

Влада сама не могла сказать, чего ждала от этого просмотра. Сейчас она до рези в глазах вглядывалась в картинку и… У нее не было прежней уверенности.

Видеонаблюдение фиксировало все, но без звука. И это уже не вызывало такой однозначной реакции. Они просмотрели запись еще несколько раз. Потом Егор, сидевший рядом практически вплотную, повернулся к ней:

– Что скажешь?

Его глаза сейчас были так близко, что видно каждую ресничку и темно-серые крапинки на радужке.