– Ничего особенного, бамперами потерлись.

Хмурый полицейский кивнул, цепкий взгляд прошелся по ним всем снова, словно что-то выискивая. А Егор внезапно понял, что ребята тут неспроста, они по ориентировке, ищут кого-то. Напряжение повисло еще гуще, он краем глаза видел, как дернулся тесть.

Егор мог поклясться даже, что затылком видит улыбку Синицыной. Та только собралась открыть рот, как ее одним ловким движением внезапно задвинул за спину Семен. Тот самый вышибала из Гариковского рок-бара.

Крупный, мускулистый, хорошо тренированный мужик лет тридцати пяти, немного щербатый, лицо местами рябое, жесткие стриженные ежиком волосы. Красавцем не назовешь. Задвинул ее за спину, а сам кривовато усмехнулся, глядя на хмурого полицейского:

– Тут такое дело, понимаешь, моя жена чуть не въехала в машину того деда. Сам понимаешь, мужик, мы с ней поссорились, она решила, что я ей изменяю, и бегом к подружке жаловаться, подавать на развод. Вся в слезах-соплях. Ну, короче.

– Что?!
– взорвалась Марианна, пытаясь высунуться из-за его спины.
– Ты, козел вшивый! Какой ты мне муж?!

Семен снова мягко задвинул ее за спину и проговорил:

– Сам видишь, брат, что делается. Ревнивая она очень, вот ее и несет. У нее истерика просто.

– Ты-ы-ы!
– верещала Синицына, ее всегда аккуратная, волосок к волоску прическа растрепалась.
– Козлина! Лапы свои вонючие от меня убрал!

Но тот продолжал мягко удерживать ее и как ни в чем не бывало сказал:

– Но так-то они бамперами потерлись просто, повреждений нет. Мы уже все между собой уладили.

Полицейский слушал молча, потом снова обвел взглядом всех и спросил:

– А это кто?

– Мы все родственники, - сказал Егор.

Еще долгая секунда молчаний, потом второй полицейский окликнул этого хмурого:

– Что там?

Тот не сразу, но откликнулся:

– Ничего.

Кивнул им на прощание:

– Всего доброго.

И пошел к машине, сел в нее. И сразу после этого машина ДПС, включив люстру, отъехала.

***

Еще некоторое время царило гробовое молчание. Только Марианна ругалась матом сквозь зубы и пыталась отпихнуть от себя мужика. Пока он не рыкнул на нее:

– Тихо.

Негромко, но очень убедительно. Синицына сразу замолчала. Но непонятная ситуация так и осталась. Гарик поглядел на Егора и начал:

– Ну что, вызываем бригаду?

– Нет, - обронил Семен.
– Не надо. Эту, - бросил он, указывая через плечо большим пальцем на Синицыну, - я беру на себя. Она поедет со мной.

– Ты?! Кем ты себя возомнил, урод?!
– пыталась шипеть Марианна.

Гарик спросил только:

– Справишься, брат?

– Справлюсь, - спокойно проговорил тот.
– Вы по своему плану. А эта поедет со мной.

Учитывая то, что вид у этого крупного щербатого мужика был внушительный и довольно-таки бандитский, прозвучало весомо.

– Ладно, как скажешь, - выдохнул Егор.

Он давно уже чувствовал, что Влада на пределе и только чудом держится. Поэтому тянуть не стал, сразу дал отмашку:

– Расходимся, - оглянулся на тех мужиков, что приехали с ним.
– Влада поедет со мной. А вы как-то перераспределитесь, ладно?

– Не вопрос.

***

Просто удивительно, как быстро все разъехались оттуда. Под мостом теперь стояла только одна машина. Остались только Синицына и тот мужик, Семен. Марианна все еще ругалась сквозь зубы, а он смерил ее тяжелым взглядом и протянул руку:

– Ключи. Сейчас поедешь ко мне. Будешь жить у меня столько, сколько нужно. Дурить я тебе не дам, поняла?

– Да пошел ты! Козлина, вшивый урод!

Мужчина спокойно повторил:

– Ключи.

Она смотрела на него с ненавистью, кривилась минуту, потом вложила в большущую ладонь ключи.

– На! Подавись!

Первая пошла к машине и уселась на пассажирское сидение. Ее трясло от злости.

– Так-то лучше, - ровно и безэмоционально проговорил тот, заводя двигатель.
– Пристегнись и постарайся заснуть.

– Да поше…

Машина рванулась с места, она чуть не прикусила язык, когда ее вжало в кресло.

***

Стоило только сесть к Егору в машину, Влада сразу же свернулась калачиком на кресле и заснула. Перенервничала сильно. И за последние дни она ТАК дико устала, что ее срубило мгновенно. Не проснулась толком и когда подъехали к дому, кое-как доползла до подъезда. А дальше Егор ее на руках нес и потом укладывал на диван, укрывал мягким пледом... Было так хорошо, и она снова провалилась в сон.