Хлесткий звук, подобно выстрелу, ударил по барабанным перепонкам, потом еще один. Я проснулся от этого бумканья и от боли в спине – неудобные закраины сидушки словно тигриными когтями впились в поясницу.

Вскочил резко, рывком, выпрямился, ударился головой о какую-то железяку, коих в УАЗике великое множество, и несколько секунд тупо пялился по сторонам, пытаясь понять, где я и что случилось, пока не сообразил, что именно так, с разбегу, и больше никак у “кареты с собакой” захлопываются передние двери. Мысленно перекрестился и стал разглядывать место парковки.

По лобовому стеклу бежали ручейки, разгоняемые ветром, работали дворники. Боковые окна в мелких бисеринках воды. Ночной город за ними выглядел, словно мозаика, набранная из разноцветных светящихся шариков. Судя по вокзалу с колоннами и фронтонами, украшенными тимпаном, портиками, пилястрами и прочими радующими глаз излишествами, забытыми в наш век стекла, бетона и металлоконструкций, мы приехали в Мелитополь. Рядом, запрокинув голову и смешно открыв рот, спал историк. Перед капотом, нервничая и жестикулируя, о чем-то спорили оба наших попутчика, ясно какой принадлежности. Разглядеть их собеседника мешал капюшон черной просторной куртки.

Переговоры прекратились. Незнакомец в капюшоне спортивной походкой поспешил прочь. Макс подошел к задней двери, решительно её открыв.

– Мужики, подъём, - скомандовал он вполголоса.

– Что? Что случилось?
– заморгал глазами историк.

– Дальше поедете на общественном транспорте. Поезд Харьков-Симферополь прибывает в 3:23, убывает в 3:26. Стоит три минуты. Надо поторопиться.

– А вы?

– А у нас, как оказалось, есть неотложные дела…

– На машине через Джанкой опасно?
– скорее констатирую, чем спрашиваю.

Макс молча кивнул головой и вздохнул.

– Деньги есть?

– Разберемся…

– Ну, тогда по коням.

Он задержался, посмотрел внимательно на мое лицо, наклонив голову, как мудрая сова.

– Что не так?
– спросил он.

– С некоторых пор не очень люблю ездить на поездах.

– Плохие воспоминания?

– Необычные.

– Клин клином вышибают. Слышал такое?

– Не только слышал, но даже видел и участвовал.

– Тогда поймешь. А с нами дальше вам нельзя…

– Ну, тогда ни пуха, ни пера.

– К черту….

***

Десять лет назад я ехал в Крым в надежде, что там ситуация уже стабилизировалась. Было понятно, что полуостров вернулся в Россию, и часть людей, умеющих обращаться с оружием и готовых отстаивать свою независимость, нам ещё пригодится.

И снова - дежавю. Та же дорога, тот же полупустой поезд, только сейчас я в купе не один, а вместе с гиперактивным историком.

Не спалось. Легкая дрёма в машине, понимание, что до границы с Крымом уже совсем близко, паника, загнанная в закуток сознания, но не исчезнувшая от загадочного, пугающего перемещения во времени, и историк, нависающий немым укором над куцым купейным столиком, не оставили никаких шансов почувствовать себя в объятиях Морфея.

– Спасибо за познавательную и духоподъёмную лекцию по истории родного края, - искренне поблагодарил я ученого под перестук колес набирающего ход поезда, - умение не замечать границ, начерченных для нас коллективным Западом, дорогого стоит. Не каждый может позволить себе такую дерзость.

– Почему?
– бесстрастно и холодно спросил историк, скорее больше для того, чтобы поддержать беседу, чем получить ответ на свой вопрос.
– Несправедливость нынешнего “порядка, основанного на правилах”, понятна любому, кто осилил школьный курс истории.

– Инстинкт самосохранения, - не смог сдержать я вздох разочарования.
– Подобный выбор - это война. Вы же не будете отрицать, что заморская администрация не потерпит такой вольности от своей колонии. Они пойдут на принцип.

– Да какой тут принцип? Я вас умоляю, - поморщился ученый, - только бизнес, ничего личного… В августе 1940-го года, когда Гитлер уже сожрал Польшу, и всем было ясно, что он пойдет дальше, на борту «Принца Уэльского» Рузвельт сказал Черчиллю: «Надеюсь, ни для кого не секрет, что причинами данной войны являются несовершенные торговые отношения». Цинично, но верно. Всю эту мировую бойню англосаксы выпестовали и спровоцировали исключительно ради улучшения собственных торговых позиций. После первой мировой войны США из страны-должника превратились в страну-кредитора. После второй - стали мировым гегемоном, несомненным и однозначным властелином всего Запада, а после 1991-го - и Востока. Новая война начнется исключительно по экономическим соображениям. Гегемон хочет вкусно жрать и сладко спать.

– На глобусе для грабежа есть более соблазнительные варианты.

– Не скажите, - не согласился историк, - Сэр Хэлфорд Джон Маккиндер - английский географ и геополитик, член Тайного совета Majesty's Most Honourable Privy Council сто лет назад сформулировал правило, не подвергаемое коллективным Западом сомнению и сегодня: «Кто контролирует Восточную Европу, тот командует Хартлендом; кто контролирует Хартленд, тот командует Мировым островом, то есть Евразией и Африкой, кто контролирует Мировой остров, тот командует миром». С начала ХХ века англосаксы действуют строго по методичкам Маккиндера-Родса-Милнера, пытаясь нас расчленить и сожрать, отколупать окраины и натравить их на центральную Россию…