Собственность может быть анонимной? Нет. Ведь должен же быть у нее объект и субъект. А кто владеет, скажем, крупнейшей в мире корпорацией "БлэкРок"?

Государство жизнеспособно без суверенитета? Очевидно, что нет. А большинство стран по факту им не обладают… Прибалтика, например, не была суверенна с рождения. Украина болталась в небытии до 2004, пока её не подобрали заботливые руки Ротшильдов, Рокфеллеров и Барухов… Россия? Ну о каком суверенитете можно говорить, если даже российский рубль Центробанк имеет право печатать лишь на сумму, эквивалентную закупленным долларам. Но когда начинаешь спорить по этому поводу с их экспертами, они топят тебя в омуте недосказанностей, пудрят мозги бездной деталей. А в них, как известно, прячутся и дьявол, и бес, и шайтан, и прочий блудняк. Видимо, поэтому так трудны и эфемерны соглашения с Западом. Там, где торжествует неопределенность, договоренность невозможна.

Поэтому столь упорна в своих заблуждениях майданная Украина. Сладки искушения беспредметных химер и смутных фантазий. Правда не терпит недосказанности, пусть и самой неприятной, и не все хотят жить во лжи, даже самой сладкой…

***

Предупредив помощника, что он будет работать с документами, запретив отвлекать его или с кем-либо соединять, чиновник включил компьютер и набрал код популярной игрушки. Играть он ни во что не собирался, а вот игровой чат был замечательным местом для решения оперативных неплановых задач. Человек с той стороны границы с претенциозным ником “Демиург” откликнулся моментально, как будто специально сидел и ждал весточки из Москвы.

– Как дела?
– дежурно начал англичанин, вводя собеседника в бешенство.

Чиновник ненавидел это «How are you?» , в ответ на что надо было отвечать такой же банальщиной: “fine!”, “not bad”, “as usual” и тому подобным.

– Хьюстон, у нас проблемы, - нестандартно ответил он и с удовольствием констатировал на другом конце зависший процессор.

– Надеюсь, проблемы решаемые?
– осторожно спросил собеседник из “сверкающего града на холме”.

– Нет нерешаемых проблем, есть недостаточное финансирование, - усмехнулся в ответ чиновник, - однако боюсь, данный случай слишком запущен, бобик сдох.

– Выражайтесь яснее, - не выдержал собеседник русской метафоричности, выплеснув англосаксонское высокомерное раздражение.

– Крым будет российским, - не стал жалеть его чиновник.
– Решение принято, обжалованию не подлежит.

На этот раз заграничный визави подвис на долгие десять минут.

– Кто инициатор?
– прилетел, наконец, короткий как выстрел вопрос.

– Вы сами.

– Мы?

–Да, вы. Ваши планы по освоению полуострова произвели на президента России неизгладимое впечатление. После ознакомления с ними шансов что-либо переиграть не было.

– Какие планы? О чем вы? Ничего не понимаю!
– зачастил собеседник.

– Перестаньте кокетничать, вам это не к лицу, - жестко пресек поток красноречия чиновник, - сценарий «Cimmerium», помеченный грифом "Cosmic", более известный, как “Новая Хазария” вам ни о чем не говорит? Кстати, название тухлое, как и весь план. Вашим делопроизводителям и стратегам пора перепрошить процессоры, обновить программное обеспечение, а то лепят что ни попадя, не задумываясь о последствиях.

– Shit (Дерьмо)!
– наконец-то донеслось из усилителя, - мне надо разобраться….

– Вот и разбирайтесь, а я пойду думать, что можно сделать, чтобы не произошло непоправимое, - закончил разговор чиновник и вышел из чата.

Сказав последние слова, он прекрасно понимал, что непоправимое уже произошло, а значит, вся страна… Да что там страна, весь мир уже живёт в новой реальности и надо разработать новый план действий, дабы не стоять на пути паровоза и в то же время плавно и ненавязчиво продолжать продвигать свои личные планы под видом государственных.

“Ох, нелегкая эта работа, из болота тащить бегемота”, - пробормотал чиновник, открывая специальный список людей, хранившийся под грифом ХХХL, которых он мог беспокоить в самом крайнем случае. Сейчас как раз он и был. Для продолжения существования во власти требовалось пройти по минному полю и потревожить тех, кого не принято называть вслух.

Он помнил, каким наивным несмышленышем пришел на государственную службу, предполагая, что органы власти формируются решением ответственного чиновника, который, наморщив лоб, долго и сосредоточенно перебирает личные дела прошедших сито конкурсов и тестов, а потом ставит росчерком пера “Допустить на собеседование”.

Всё оказалось гораздо циничнее. На государственные должности делегировали своих представителей несколько промышленно-финансовых групп, представленные такими же демиургами, как и тот, с которым он только что общался по интернету. Каждый из них имел свою “поляну” и свой лимит представителей во власти. Руководитель имел право одобрить кандидата или отвергнуть его. В таком случае демиург предоставлял другого претендента. И только когда внутри элиты происходило перераспределение сил, кто-то у кого-то что-то “отжимал”, тогда в министерствах и ведомствах происходили громкие отставки, показательные трансформации, упразднения одних должностей и появление других. Система приводила формальную публичную власть в соответствие с новым конфиденциальным элитным консенсусом.

Решение о присоединении Крыма ломало внешние обстоятельства существования российской элиты и, если потерять контроль над ситуацией, трансформация публичной власти может принять необратимый, неуправляемый характер. Тогда вся система погрузится в хаос, а этого нельзя допустить: неизвестно, кто этот хаос оседлает быстрее - профессиональные аппаратчики, промышленно-финансовые демиурги или человек с ружьём. Последнего чиновник опасался более всего…