— Боря, это что за круговерть ты устроил? — недовольно проговорила тётка, не сводя с него тяжёлого взгляда. — Здесь собралось всё партийное руководство города, присутствуют люди из КГБ…

— Тёть Оль! Я сам в шоке! — выпалил он. — Тут сейчас такое начнёт разворачиваться…

— Что? Что такое? — вышла вперёд Куницина.

— Вот… — подал он ей документ. — Там всё написано.

— Сейчас глянем, — предрик надела очки и углубилась в чтение.

С каждым прочитанным предложением она всё больше и больше бледнела. Наконец повернулась к недавно спустившемуся со второго этажа ЦСБ Остапову.

— Александр Петрович, тут даже не мои полномочия, а ваши. Мне останется лишь помогать вам.

— Дайте я сам прочту, — нахмурился он и взял протянутую бумагу. Минуты три также читал, а потом повернулся к остальным. — Значит, так… сейчас Волков, Рокотова и Ольга Волкова пройдут со мной на второй этаж, а остальным сегодня отдыхать, но из города ни ногой. Завтра я буду вызывать по мере надобности.

— Что там такого невероятного? — поинтересовалась Рокотова.

— Ну, у вас есть подписка, а вот у остальных… — он покачал головой.

— Александр Петрович, поймите, время поджимает, — умоляюще посмотрела она на генерала. — Сейчас дойдём до вашего кабинета, и все получат подписку. Пожалуйста… время дорого…

— Мы на пороге космической войны… Не СССР, а вся Земля, — проронил Остапов. — Довольны?

— Охренеть, — выругалась Ксения Юрьевна. — А наша кинокомпания как на это повлияет?

— А вашей кинокомпании дано указание стать нашей идеологической поддержкой. Ясно, товарищ Рокотова?

— Ого! А как… как же общаться с теми, кто будет на переднем крае? Ведь нужно монтировать ролики.

— Скоро прилетят в Рябиновск. Так-что будьте готовы к наплыву высокопоставленных гостей. И ещё… загрузите себе через кибершлем старый норвежский язык, времён викингов. Об этом написано в предписании.

— Я неплохо его знаю, — заметила Волкова.

— Мне не нужно «неплохо», — засопел Остапов. — Мне нужно, чтобы было хорошо. Ясно вам, товарищ Волкова?

— Ясно.

— И племянника также обучите.

— Зачем меня обучать мёртвому языку, если я знаю тот, на котором говорят дангмарцы? — ответил ему на дангмарском Борис.

— Что, прости?

— Я сказал, что знаю язык дангмарцев. Они сами, через свой кибершлем, обучили меня ему.

— Оля, сразу оформи племянника штатным переводчиком, — мигом среагировала на такую новость Рокотова. — Вот это нам повезло!

— Только свой компьютер я буду распаковывать сам, — покраснел Борис.

— Это почему же? — повернулась к нему тётка.

— Это уже режимное оборудование, так что колись, что там за криминал?

— Да никакого там криминала нет, просто… просто я решил поэкспериментировать с образом тёти Оли, ну и… — покраснел он.

— Что-то тут слишком много, — Рокотова с усмешкой показала на свою грудь. — А тут мало, — указала она на талию. — Да?

— Ну… — смущённый Волков кивнул.

— Та-а-к, — тётка сразу встала в позу «Ф». — Ну, племянничек…

— Тёть Оль! Да там всё фотогенично! Просто… просто у дангмарцев вы теперь настоящая Валькирия!

— ЧТО??? — возмутилась она.

— И вполне возможно, что вести войска предстоит вам… — почти шёпотом закончил племянник.

— Ну, Боря… — покачала головой она.

— Ладно, политинформация закончилась, — усмехнулся Остапов. — Пойдёмте наверх.

Пока Борис и его тётка усердно заполняли бланки подписки-допуска, Ксения и Остапов склонились над документом-приказом. Участники тандема менялись ролями каждые несколько минут: то Рокотова забрасывала вопросами генерала, то он просил уточнить некоторые вопросы не в его компетенции — о кинематографии.

Наконец с подпиской было закончено, и генерал попросил всех приблизиться.

— Завтра-послезавтра вам доставят оборудование для Бориса с Марса. И заодно посмотрите Базу Знаний по космическим сражениям. Любые ролики, любые снимки копируйте в общий архив, где потом будете сортировать по их профессиональной пригодности. И ещё… — требовательно посмотрел он на остальных. — Вы теперь бойцы невидимого фронта. Поэтому должна быть чёткая дисциплина и порядок. Ни слова, ни полслова никому… даже намёком… где работаете, над чем работаете… И с пришлыми не откровенничать… что-то ляпните, не подумав, а там и до международного скандала недалеко.

30 марта 1995 года. г. Калачеевск 11 часов 20 минут

За эти дни Борис устал и даже осунулся, ибо сразу взял просто лошадиный темп. Нет, это не совесть от экстравагантного поступка над тёткой сыграла свою роль — просто в первую ночь он осмыслил, ЧТО пришлось пережить понравившейся ему девушке. Пусть это несбыточная мечта, но её глаза… пусть они кошачьи, но сколько же в них было боли… Борису довелось видеть истерзанную нелюдями-хулиганами кошку, которую он и его друзья везли в ветлечебницу. У той кошки были точно такие глаза — наполненные болью и отчаянием. И поэтому он для себя решил помочь обрести девушке и её матери душевное спокойствие. Борис оставил себе только четыре часа в день для сна. Потом отоспится, как решил он. Вот и работал двое суток на пределе своих физических возможностей. Обычно Анфиса обращалась с людьми невозмутимым голосом, но сейчас даже она настаивала на отдыхе.