— Что интересно?

— Как из ничего постепенно рождается плата. А потом на ней загораются всякие огоньки-индикаторы. Вообще классно!

— Лизка, Лизка… — покачал головой Алексей. — Тебе нужно было родиться парнем, а не девушкой.

— Да знаю, — озорно кивнула она. — Мне мама уже говорила об этом. Лёш, а вот ты бы смог мне помочь освоить пайку деталей? Ну, ведь у тебя найдётся, что нужно спаять? Пусть не самое важное, а? Покажи мне или… или научи… пожалуйста! А хочешь, я тебе заплачу? Пусть не сразу, но с рассрочкой. Я скоплю деньги, ты не волнуйся!

— А вот сейчас обидно стало.

— Обидно? Почему?

— Ты и твоя семья столько для меня сделали, а я, как мерзость какая-то, деньги с тебя брать буду?

— Лёш, ты только не обижайся, ладно? Ну дура я! Брякнула не подумавши! Пожалуйста, не обижайся!

— Значит, так, Лизка… Сегодня забираем кое-что из радиодеталей и паяльник с канифолью и оловом… А с завтрашнего дня начинаем сборку усилителя мощности для трансивера. Собирать будешь под моим чутким контролем, так что лишних вопросов не задаёшь и впитываешь всё, как губка воду. Понятно?

— Ура! Понятно! — тряхнула она своей чёлкой. — А когда пойдём?

— Сейчас и пойдём, только работу начнём завтра — голова должна быть ясной, а руки твёрдыми. Уразумела?

— Ага!

Тем временем. г. Рябиновск. Калачеевской области. ЦСБ.

Сегодняшнее ЧП заставило генерал-майора Остапова встряхнуться от рутины. Происшествие произошло на Старой площадке, причём Виктор Николаевич Старков и сам не понял, что произошло. Ну дал знакомому покопаться в компьютере, а вот после этого…

— Виктор Николаевич, а вы хорошо знаете этого человека? — Остапов смотрел на начальника Старой площадки внимательным немигающим взглядом.

— Конечно! Лёшу Камова я хорошо знаю… ещё школьником начал со мной общаться.

— У него были какие-нибудь похожие способности?

— Точно не скажу, но вот интерес к радиоэлектронике точно был! Александр Петрович, да что такого серьёзного случилось?

— По докладу вашего программиста кто-то перепрограммировал путеводитель по гала-сети… причём перепрограммировал так, что этого кода не знает ни ваш программист, ни даже Артём Соколов.

— Что? — побелел Старков.

— Мы привлекли товарища Соколова, как эксперта. Так вот он утверждает, что данный программный код не имеет аналогов в его Базе Знаний. Вы понимаете, что произошло?

— Нет…

— Либо это враждебный код, призванный выдать часть нашей режимной информации постороннему лицу, либо… — генерал снова пристально посмотрел на Старкова.

— Либо что?

— Лучше бы вам не знать об этом.

— Товарищ генерал! Ну вот не верю я, что Лёша Камов предатель! Мой мозг отказывается это воспринимать! Он же Герой Советского Союза! Воевал, да как!

— Вот поэтому мы пока лишь изучаем возникшую ситуацию, а не принимаем действий к его задержанию. И не вздумайте сами с ним говорить на эту тему!

— Да, я понял, — кивнул Старков.

— Ваш компьютер в ближайшее время мы заменим на другой, персонал проинструктируем сами. Остальное… остальное не ваше дело.

Вечер того же дня. г. Камск. Калачеевской области

Когда Лиза прибежала домой и с горящими глазами рассказала матери, что Лёша собирается её учить на сборщицу, та немного удивилась и… потребовала, чтобы виновник этой идеи сам пришёл к ней на разговор. Загрузив нехитрой радиотехнической поклажей дочь и отправив к дому Камова, женщина поманила его в дом и приказным тоном посадила на стул.

— Вот, что, Лёша… хочу задать тебе серьёзный вопрос…

— Слушаю вас, тёть Клав.

— Ты к Лизе как относишься?

— В смысле? — растерялся он.

— Не прикидывайся и не прибедняйся. Тебе это не идёт. Ответь мне как мужчина.

— Ну как… Лизу уважаю, но как, скажем, сестру.

— Вот! Но у Лизы сейчас возраст такой, что она свободно захочет стать не только сестрой, но и женой. Понял меня?

— Ни хрена себе, — мотнул он головой.

— Ты парень видный, геройский, так что за тебя любая пойдёт…

— Не каждая, — горько усмехнулся он.

— Ты о словах своей мамки? Забудь! Не хочу её обижать, но эти слова сказаны либо дурой, либо с большой злости.

— А, может, и то, и другое.

— Вот видишь… сам додумался. Ты ж свою левую руку не выставляешь всем напоказ? Не кичишься этим ранением?

— Нет, конечно!

— Стало быть, ведёшь себя как нормальный мужик.

— Это не мне судить.

— Так я и сужу, как её мать. Спору нет — ты теперь с бутылкой не дружишь, в голове у тебя мозги, а не куриный помёт, так что в жизни своё место найдёшь. Только будет ли там место для Лизы? Не скинешь ли ты её потом в сторону, как отработанный и ненужный никому материал?