Экипаж подъехал к дверям по строгой линии, едва отмеченной на земле. Наверняка и стены невидимые здесь есть, и бастионы с катапультами. Вельзевул в военном деле не профан.

Тигры остановились, гиганты распахнули бриллиантовые дверцы. Я вышел первым, изящно подовая руку даме. Некромантка улыбнулась, принимая мою галантность.

– А что с ним?
– показал я на Лага.

– Не знаю, он проспит еще часов восемь. Но если ты так о нем печешься. Развяжите и отнесите в комнату для гостей, - последовал приказ гигантам.

Внутри дома нас встретила приятная прохлада. Я уже и отвык от нее в аду, где всегда жарко. Проворные служанки проводили меня в столовую, хозяйка же удалилась переодеться и привести себя в порядок.

На это не ушло много времени. слуги едва успели заставить яствами стол, как двери распахнулись.

– Приветствую великого Вельзевула и его супругу, - первым, как подобает гостю, поклонился я.

– Приветствую сына моего повелителя, - пророкотал Вельзевул.

Огромный, в своих легендарных доспехах выкованных из Тьмы, он действительно выглядел величественно. Даже уродливое полузвериное лицо ничуть его не портило, скорее добавляло жестокости к силе, источаемой могучим телом. Но в глубине черных глаз, под густыми бровями, горел проницательный ум.

Рядом с супругом Абелла казалась еще более маленькой и хрупкой, как ваза из горного хрусталя. Взамен кольчуги с плеч до пола струиться платье из лунного света, в такт доспехам мужа. После Абеллы сел я, а затем на свой стул, во главе стола, грузно опустился Вельзевул.

– Угощайся, - предложил он.
– Разговоры о делах потом.

А угощаться было чем. Жаренное и копченое мясо, птица, рыба, собранные со многих миров. Вино, казалось из самого рая. После жалких харчей первого круга, и беготни по второму и третьему, это было пиршеством. Ел ровно с расстановкой, блюдя достоинство, но слуги едва успевали менять блюда с яствами. Хозяин с хрустом разгрызал сахарные кости, высасывая мозг, не удивлюсь если кости Смертных.

Заметив, что я насытился, слуги подали чаши с чистой водой и полотенце. Едва я успел сполоснуть руки, как на стол стали ставить фрукты, сладости и чаши с вином. Абелла незаметно удалилась, оставив нас за разговором о делах.

– Что могла привести тебя в подреальность?

– Не знаю Вельзевул, - я задумчиво отхлебнул из чаши, вино было великолепным, да иного здесь не держали.
– Найти ответы.

– Тогда ты ошибся, - падший ангел отправил в пасть горсть фруктов. Здесь не задают даже вопросов. А ответ у тебя иной, как и судьба.

– Я знаю. Освободить отца. Только что потом? Если сюда, так лучше я здесь огляжусь заранее. За твое здоровье и силу, - осушил я чашу, которую мгновенно наполнили.

– Основательность тебе досталось от отца. За твое здоровье и силу, - в свою очередь выпил Вельзевул.
– Люцифер всегда удивлял меня.

– Чем?
– удивился я, остановив чашу на полдороги ко рту.

– Когда мы восстали против Света, создавая Тьму, - падший задумчиво тянул вино, вспоминая минувшее.
– Люцифер бросил клич, но войска вел я. Он словно оставался в стороне. Подобно знамени, что стоит на холме, но ведет воинов в бой. Казалось так и будет. Я буду руководить, а он символизировать.

– Но на трон все же сел Люцифер, - подхватил я, услышав в голосе собеседника нотку разочарования.

– Да. Удачи тебе, - исчезло в глотке Вельзевула содержимое очередной чаши.
– Едва оказавшись в подреальности... Словом твой отец и разработал Ад. Я бы сказал, что он архитектор, творец, если бы не видел его в бою.

– Легенды многих миров говорят о том, что князь Тьмы восстал против Творца, потому что сам мечтал творить миры и Смертных. Мечтал изменить, подправить миропорядок.

– Нет!
– с грохотом опустилась чаша на стол.
– Как я устал от этого. Мы восстали против Света. Пред Творцом склонюсь даже я! И ничего твой отец не менял, только создал Ад.

– Против Света?
– поразился я.

– Не спрашивай, - отмахнулся Вельзевул.
– Я порой, и сам не понимаю смысла в этом восстании и делении Сотворенного на две половины, Света и Тьмы. Просто было достаточно услышать твоего отца. И мы пошли за ним.

– Удачи тебе, - отпил я из своей чаши.
– Есть еще что-то? Что выпадает из любой теологии?

– Да, - казалось, Вельзевул был недоволен.
– Иногда... Иногда мне казалось, что Люцифер раскаивается.

– Он? Ненавидящий Свет и...

– Я тоже не верю в это. Но он никогда не сражался напрямую. Строил ад, изобретал новые правила и мучения для Смертных, дабы никто не мог пройти все девять кругов.

– Та легенда, - понимающе кивнул я.
– Тот из Смертных, кто пройдет все девять кругов Ада, или семь небес Рая станет богом.

– Она самая, - Вельзевул с хрустом разжевал десяток яблок и персиков, только сок брызнул на волосатый подбородок.
– Но никто с первого дальше пятого не уходил, как на небесах не знаю. А что до войны со Светом, так я ее вел. Приходилось схлестываться с Михаилом, да так часто, что последние битвы, одно да потому. Слишком хорошо мы друг друга узнали.