– Сколько у нас времени?
– тихо спросил Карл, из-за куста разглядывая нежилой на вид домик.

– Часа три, - так же тихо отозвался Хагнер, даже не взглянув на небо.

– Отменно, - удовлетворенно кивнул зондер.
– Не чуешь, он дома?

– Далековато... Была бы ночь, я б почуял, а сейчас точно не скажу.

– Ладно, сейчас проверим. Команды только дождемся...

Они замолчали, вслушиваясь в тишину леса и вглядываясь в сгущающиеся летние сумерки. Сигналом к началу операции должен был стать трижды повторенный через равные промежутки времени хруст веток с противоположной от них стороны сторожки. Условный знак был подан примерно через четверть часа.

Уже подбегая к домику, Макс понял с отчетливостью, что его обитатель находится внутри и - главное - в зверином облике. Как именно он определил последнее, Хагнер не смог бы сказать, но сейчас это было неважно.

– Он превратился, - успел бросить Макс, прежде чем Карл одним ударом вышиб дверь, а с обратной стороны строения кто-то вынес окно.

Зондеры тут же отступили от открытых проемов, и с обеих сторон в темноту полетели железные арбалетные болты. Внутри послышался шорох. Через некоторое время обстрел прекратился. Следующая минута показала, что план был рассчитан верно: сочтя, что теперь стрелкам потребуется время, чтобы перезарядить арбалеты, тварь темно-серым вихрем вылетела из дома, явно намереваясь прорваться в лес. Навстречу зверю свистнули два припасенных именно на такой случай болта, один из которых угодил в цель. Волк коротко взвыл, поджав раненую лапу, и бросился вперед с отчаянной решимостью.

Макс и Дитер оказались у него на пути одновременно. Два железных клинка сверкнули в пробившихся сквозь кроны лучах закатного солнца. Волк отпрянул назад, намереваясь обойти возникшее препятствие сбоку, но Хагнер успел извернуться почти звериным движением и всадить меч в бок твари. Подоспевшие с другой стороны зондеры довершили дело в считанные мгновения.

Когда Макс подошел и присел к костру, у которого расположились бойцы, его встретили вопросительные взгляды.

– Ты чего, Волчонок?
– осведомился Дитер, глазами указав на железные цепочки на шее и запястьях Хагнера.

– Не хочу сегодня, - передернул плечами тот.
– Иногда можно. Вот и пользуюсь.

– Ты сегодня молодец, - хлопнул его по спине Якоб.
– Заслужил человеческое общество. Будешь?
– он выразительно кивнул на бутыль, стоявшую невдалеке от костра.

Макс только фыркнул и чуть качнул головой.

– А зря, - заметил зондер, тяжелее всего принявший товарища-ликантропа.
– Тебе, похоже, не мешало бы.

Макс молча пожал плечами, но сунутый под руку стакан все же взял и отхлебнул огненной жидкости.

– Нелегко, наверное, убивать таких, как ты сам, да?
– негромко произнес Дитер, глядя на Хагнера с неподдельным участием; тот вскинул голову и посмотрел зондеру прямо в глаза:

– Нет, Дитер. Они не такие, как я, вернее, это я не такой, как они. Я так решил три с половиной года назад и о решении своем ни разу не пожалел.

– А почему ты так решил?
– почти шепотом спросил Якоб. Должно быть, давно хотел задать этот вопрос, но не мог найти предлог.

Макс глотнул еще обжигающего пойла и перевел взгляд на Якоба:

– Три с половиной года назад меня разыскал мой, с позволения сказать, отец. Хотел забрать в свою стаю, чтобы я жил с себе подобными. Только перед этим он убил мою мать, которая зачем-то пошла с ним разговаривать... И искренне недоумевал, почему я так горюю о никчемной человеческой женщине.

Он замолчал, сделал глоток, оказавшийся слишком большим, коротко закашлялся и продолжил в повисшей тишине:

– Я отказался уходить с ним. И убил одного из его прихвостней. А потом уехал с майстером Гессе. Чтобы помогать выслеживать и уничтожать таких, как мой папаша.

– Гессе, - со странной интонацией протянул Дитер.
– Действительно, кто еще мог добыть Конгрегации этакое приобретение.

– Прости, Макс, - непривычно тихо произнес Якоб.

– Брось, - отмахнулся Хагнер, глядя в огонь.

* * *

Макс привычно задвинул засов. Так зверю точно не открыть дверь. Он давно и полностью контролировал себя в волчьем теле. Вот уже больше двух лет Хагнер мотался по Империи в составе зондергруппы и давно не уходил в лес под полнолуние. Но почему-то все еще цеплялся за старую привычку.

Сегодня была важная ночь. Этим утром он впервые настолько четко поймал чувство контроля над обратным превращением, прочувствовал и запомнил ощущение толчка и изменения, а не только привычную, хоть и сократившуюся до считанных мгновений, боль. Сегодня он собирался попробовать превратиться обратно в человека по собственному желанию.

Луна показалась из-за горизонта. Короткий миг боли, и вот он уже стоит на четырех мощных лапах. Несколько шагов туда и обратно по комнате. Собраться с силами, вдохнуть поглубже, вспомнить ощущения прошлого утра и... ничего. Четыре лапы по-прежнему стоят на полу, хвост в волнении бьет по бокам.